Мне… мне страшно очень.
И я не вру. От новости о том, что у меня внутри малыш, что я могла его потерять или вред причинить своими действиями, все сковывает ужасном.
Дамиру повторять не нужно, он сразу же у моей кровати оказывается.
— Подвинешься немного? Рядом с тобой прилягу.
К счастью, больничная кровать достаточно широкая, чтобы мы с трудом, но поместились на ней вдвоем. Рука мужа под моей головой, я наполовину лежу на его груди. Медленно успокаиваюсь. Думаю о том, что он сказал. Дамир не из тех, кто будут растрачиваться на лишние слова. Или врать женщине. Ведь выгоду от нашего брака он уже получил, смысла удерживать меня нет. Если бы была для него занозой в заднице, он бы не останавливал меня, разрешил бы улететь. Значит ли это что все сказанное им было правдой, или же я просто хочу верить в это, потому что сама влюбилась в этого грубого мужчину?
— Я согласна, Дамир. Давай попробуем. Ведь до этого у нас неплохо получалось, ведь так? — выдавливаю из себя улыбку. Вместо ответа мужчина целует меня в висок и прижимает к своему боку. И меня вдруг отпускает. Так хорош становится и спокойно, как давно не было.
Закрываю глаза и загадываю желание: пусть все у нас получится. Хочу чтобы он меня любил. Хочу очень сильно быть счастливой рядом с ним. Если меня кто-то слышит, пожалуйста, сделайте чтобы так было.
Эпилог
— Мам, смотри! Ну посмотри!
Я отрываю взгляд от планшета, улыбаясь. Поднимаю вверх два больших пальца, пока сын наматывает круги по детской площадке. Красный плащ, как у супергероя, развивается при беге.
Подскакиваю, когда Макар цепляется и летит на землю. Сердце на секунду останавливается, но после я замечаю, что его подхватывает Дамир. Держит на руках, покачивая. Детский радостный смех наполняет наш задний двор.
Я сажусь обратно в мягкое кресло, поднимаю упавший теплый плед. Кутаюсь, продолжая краем глаза следить за тем, как сын играет, ни на что не обращая внимания. Столько в нём не иссякающей энергии, мне бы немного такой.
На часах всего лишь пять вечера, а мне уже жутко хочется спать.
Делаю над собой усилие, возвращаясь к работе. Мне очень нужно закончить всё в срок. Последний проект перед тем, как я ухожу в долгий отпуск. И то, мы с мужем очень долго ругались перед тем, как он позволил мне заняться этим комплексом.
Аргументом Дамира было то, что мне нужно больше отдыхать, заниматься Макаром, не стоит так много нагружать себя. А я воспользовалась запрещенным методом — просто расплакалась под влиянием гормонов.
И победа, естественно, была за мной.
Я тянусь к пульту, чуть уменьшая поток тепла из обогревателя. Дамир выставил на максимум, переживая, что замерзну. Мне кажется, будь его воля — муж бы вообще запер меня в доме, не испытывая при этом ни капли стыда.
— Папа сказал идти в дом, — сын подтверждает мои мысли, скачет по веранде. — Уже холодно.
— Ты замёрз, милый?
— Папа сказал, что да.
— Хорошо, — треплю Макара по светлым волосикам. — Иди к Марие Андреевне, она даст тебе что-то перекусить. Только не бегай так быстро, хорошо?
— Хорошо.
Важно кивает, но тут же срывается с места, едва не сбивает статуэтку при входе. Каждый раз дергаюсь, боюсь боли сына, потому что она во мне тоже отзывается. Я прислушиваюсь к звукам в доме, убеждаюсь, что Макар сейчас под надежным присмотром, и лишь после этого возвращаюсь к расчетам.
Мне нужно проверить ещё несколько страниц состоящих из одних цифер и тогда можно будет отдохнуть. Мне хочется справиться со всем поскорее, чтобы не возникло никаких непредвиденных обстоятельств.
— Как тут моя девочка? — Дамир поднимается по ступенькам, на его лице играет широкая улыбка. — Скучает?
— Нет. Я почти-почти закончила проект.
— Прости, Эль, но я спрашивал не у тебя.
Мужчина останавливается рядом со мной, укладывая ладонь на мой большой округлившийся живот, заставляет меня дрожать от прилива тепла. Я прикрываю глаза, всегда такие моменты чувствую удивительную близость между нами.
Дочь, слыша голос отца, начинает привычно пинаться. Охаю, а Дамир шепчет что-то успокаивающе, присаживаясь на корточки возле меня. Не отрывает руку, поглаживая большим пальцем.
Из моего мужа получился удивительно хороший отец. Я не видела ни одного мужчины, который бы с таким трепетом относился к детям. Терпеливо вставал по ночам, пока Макар был маленьким. Или это было потому, что я пинками выгоняла его, едва уснув?
— Пошли в тепло, — Дамир тянет на себя, не слушая возражений. — В дом, Элина. На улице давно не лето, а ты всё время проводишь во дворе. Я не хочу, чтобы ты заболела.
— Ладно, — соглашаюсь неохотно, прижимаясь к мужу. — Ты помнишь, что на днях приедут мои девочки? Ты обещал, что заберешь их из аэропорта.
— Помню.
Дамир закатывает глаза, всем видом показывает, насколько приезд моих подруг его не радует. Слишком шумно становится, я постоянно пропадаю с ними, обмениваясь последними новостями.
Конечно, мы всё время переписываемся, даже спустя почти пять лет не потеряли связи. Но вживую общение намного ярче и интереснее. Пусть я ушла из колледжа, перевелась в местный университет, но эту часть жизни я не была готова терять.
Тем более, Алекс очень воодушевлена перспективой стать крестной. Она постоянно спрашивает, какие у нас традиции, что нужно обязательно подарить ребёнку. Почему-то мне кажется, что дочь окажется жутко избалованной.
В частности из-за Дамира, который уже заставил детскую всевозможными игрушками. Он будто не видит границ, пытается купить всё, что можно. Завалил всё разноцветной одеждой на целый год вперед, а ведь до родов ещё два месяца.
Когда родился Макар, я с трудом остановила мужа в момент, когда у нас оказалось два пеленальных столика и три кроватки. Настолько он переживал, чтобы сдержать слово, не разочаровать меня.
Мы с Дамиром устраиваемся на диване, пока сын выстраивает башню на ковре. Я обожаю наши тихие семейные вечера. Муж полностью отвлекается от работы, запретил всем беспокоить его. Это время только для нас.
— Нет, — сын отбивается, когда Дамир подхватывает его на руки. — Пап, нет! Я хочу, чтобы мама меня укладывала. У неё сказки лучше.
— Твоя мама вообще во всём лучше, — муж стреляет в меня взглядом, подмигивая. — Она придёт, когда ты уже будешь в кроватке. Эль, не поднимайся по ступенькам сама, ладно? Я потом спущусь.
— Господи, Дамир, я беременна, а не беспомощна.
Иногда в мужчине включается максимальный уровень опеки и защиты, который я не замечала раньше. Он
