менее гламурные места – например, парижские катакомбы и общественные библиотеки – обходятся в 480 евро плюс стандартный сбор за съемочную группу.
Я поинтересовался у Софи некоторыми странностями в ценовой политике. Скажем, съемка у канала стоит 400 евро, плюс 40 евро за кораблик и 62 евро за съемку на мосту. Почему 62?
Софи просмотрела список в своем компьютере, покачала головой и призналась, что понятия не имеет, кто придумывает такие расценки.
Я заметил также, что в некоторые тарифы включены роялти. Выходит, Париж претендует на авторские права? Может, он взимает плату и за то, что показывает свою Эйфелеву башню?
– Нет-нет, – поспешила успокоить меня Софи. – В расчет стоимости за съемки в Париже включены только административные расходы. Роялти взимают за те здания, чей архитектор еще жив. Например, пирамида Лувра, авторское право на которую принадлежит Йо Минг Пею. Если на ее фоне снимается фильм или фотография, архитектор должен по закону получить роялти.
– Но пока он не построил свою пирамиду, Лувр был бесплатным местом съемок?
– Да[245]. И мы не берем ни цента за короткую съемку. Если в съемочной группе меньше десяти человек, продюсеру не нужно никакого разрешения, за исключением полицейского сертификата, а он выдается бесплатно. К тому же мы даем субсидии молодым режиссерам на съемку courts métrages (коротко метражек). Мы хотим, чтобы молодые режиссеры из киношкол оставались в Париже.
– А режиссер может снимать любое кино? – спросил я. – Скажем, если кому-то захочется сделать издевательский фильм про Наполеона или Шарля де Голля, они получат разрешение?
Поскольку этот вопрос давно меня мучил, я, затаив дыхание, следил за ее реакцией.
– Да, конечно, – после короткой паузы с легкой улыбкой ответила она. – Мы же не бюро цензуры. Единственное, о чем мы просим, чтобы фильм не шокировал публику и не был опасным.
Что ж, впечатляет. Похоже, это идеальное сочетание парижской любви к кинематографу и прагматизма. Уверен, любой голливудский актер или актриса были бы счастливы получить такого активного и бесстрашного менеджера, как Mission Cinéma.
Париж на экране
В Париже снято так много фильмов, что наверняка, у каждого найдется свой любимый. Большинство киноманов скорее всего упомянут, «На последнем дыхании» (A Bout de Souffl e), который лично я люблю и одновременно ругаю. Да, он свежий, смелый и (действительно) смотрится на одном дыхании, но, должен признаться, меня раздражает Бельмондо, который постоянно курит в постели. Неудивительно, что с дыханием у него проблемы.
Восхищенных отзывов удостоится и «Северный отель» (Hôtel du Nord), классика 1938 года, драма, в которой двое влюб ленных останавливаются в недорогом отеле на канале Сен-Мартен, чтобы совершить двойное самоубийство, и там же знакомятся с проституткой, которую сыграла неподражаемая (или, скорее, подражательница) Арлетти. Эту актрису с удивительным парижским акцентом можно назвать киноверсией Эдит Пиаф. В фильме есть замечательные диалоги влюбленных: «Моя жизнь – это не существование» – «А ты считаешь, что мое существование можно назвать жизнью?» Остроумные реплики настолько парижские и философские, что кажутся почти бессмысленными. Единственный изъян «Северного отеля» в том, что он был снят не в Париже, а в студийных павильонах, где удалось создать точную копию берега канала.
Что ж, достаточно классики. Теперь расскажу про пару своих любимчиков. Они мало известны за пределами Франции, но каждый по-своему отражает дух Парижа.
Первый из них короткометражный, но наиболее зрелищный. И сегодня его уж точно нельзя было бы снять – даже тогда, в либеральные 1970-е, его режиссер Клод Лелуш был арестован сразу после премьеры. Речь идет о фильме «Свидание» (C’était un Rendez-vous) – девять минут адреналиновой лихорадки, снятой одной камерой в режиме реального времени.
Если коротко, фильм о том, как «мерседес» Лелуша, за рулем которого сам режиссер, мчится по парижским улицам в пять часов тридцать одну минуту августовским утром 1976 года. Он проносится на красный свет, взлетает на тротуары, гонит по встречной, и камера снимает этот маниакальный тур от Триумфальной арки, вниз по Елисейским Полям, мимо Оперы и Пигаль, с остановкой у Сакре-Кёр на Монмартре, где, собственно, и назначено то самое свидание с милой блондинкой, о котором заявлено в названии фильма.
Лелуш снял этот фильм без разрешения, камера была установлена на переднем бампере его автомобиля, а звуковым сопровождением служили лишь визг шин и движок «феррари», который рычал, как рассерженный лев, всякий раз, когда приходилось сбрасывать скорость.
И не только стиль вождения типично парижский. Фильм дает полное представление о том, как ведут себя водители на площади Этуаль, даже на разрешенной скорости, а именно едут туда, куда хотят, и им плевать на то, что думают по этому поводу другие водители. Благо фильм снят в такое время суток, когда трафик представлен лишь мусоровозами.
О чем, собственно, хотел сказать режиссер? Да о том, что парижский мужчина не может вот так просто, без причины, мчаться через весь город (во всяком случае, он никогда в этом не признается). На эту гонку его может подвигнуть только одно – встреча с femme[246].
Мне этот фильм дорог прежде всего видами Парижа 1970-х и его парижской атмосферой. Улицы почти пустынны, особенно в аристократических кварталах вокруг Триумфальной арки, поскольку Лелуш снимал свой фильм в августе. Его лента стала еще одним свидетельством массового исхода парижан из города в это время года. А еще он показал, как звереет парижанин, если вынужден остаться дома.
Другой фаворит – фильм «Высокий блондин в черном ботинке» (Le grand blond avec une chaussure noire). Это комедия 1972 года с Пьером Ришаром в главной роли, французским Чарли Чаплином наших дней. Ришар обладает редким даром смешить людей своим грубоватым юмором и всегда играет одного и того же персонажа – невезучего кучерявого соблазнителя, вечно попадающего в переплет.
«Высокий блондин» – веселая пародия на шпионский детектив с множеством уличных сцен и парижским сценарием. Два соперника в борьбе за контроль над французской секретной службой ведут грязную борьбу друг с другом. Чтобы отвлечь противника, действующий глава Sureté[247] приказывает своим людям ехать в аэропорт Орли и, выбрав кого-то из толпы, «установить с ним контакт», чтобы представить его конкурентам как главного шпиона. Жертвой оказывается несчастный скрипач (Пьер Ришар), странноватый парень в разноцветных ботинках, который не догадывается, что за ним следят агенты секретной службы, даже когда они начинают стрелять друг друга.
И что в этом парижского, спросите вы? Что ж, скрипач, может, и чудик, но у него роман с женой лучшего друга (bien sûr[248]), и, когда к нему подсылают femme
