жене примаком, либо твой род станет вассалом рода жены. А если ты не сможешь до совершеннолетия подобрать себе невесту, то её тебе назначит император. Не сам, конечно, у него целый штат генетиков имеется для таких вещей. Но после этого ты уже ничего сделать не сможешь.
— Маша, — осторожно начал Олег, — я очень ценю то, что ты вот так вот пришла и разложила мне весь расклад. Тем более, что ты для меня намного интереснее, чем все остальные девчонки нашей группы. Я ведь правильно понимаю — её не случайно подобрали? Наверняка ведь императорские генетики и здесь руку приложили.
— Ты прав, — вздохнула девушка. — И даже в этой группе, даже против самых небогатых, ты не тянешь. Тем более, что и тебя к ним не тянет.
— Тогда… у тебя есть вариант решения этого вопроса?
— Есть, да. Но сделать это будет для тебя невероятно сложно.
— Но не невозможно?
— Да. У тебя есть шанс. Небольшой, но есть.
— И что для этого надо сделать?
— Надо к совершеннолетию добраться до пятого ранга. Тогда какого бы сильного рода не была твоя невеста, она пойдет к тебе, а не ты к ней. Правда, там есть другие заморочки, но сейчас это неважно.
Олег осторожно прикоснулся к Машиной руке. Она не стала её отдергивать. Тогда он взял ее ладонь в свою, осторожно погладил нежную кожу и заглянул девушке в глаза.
— Скажи, ты в самом деле хочешь выбрать именно меня? Почему?
Ту-тук! Ту-тук! Ту-тук!
Сердце трижды оглушительно стукнулось о ребра прежде, чем Олег услышал ответ.
— Ты мне нравишься, Олег. Ты не замечаешь, но среди наших мальчишек ты выделяешься как… как взрослый дядька в песочнице среди малышни. И если мне бы предоставили выбор из вас всех, я бы выбрала тебя. Ты не подумай, это не любовь, всего лишь осознанная симпатия, появившаяся в результате холодного анализа. Но ведь и у тебя не больше. По крайней мере, сейчас.
Девушка помолчала и, спустя несколько секунд, добавила:
— Если ты сумеешь совершить невозможное, ты получишь право выбрать себе в жены любую свободную женщину. И когда ты придешь ко мне, я скажу «да».
Маша легко поднялась, на секунду приблизилась к Олегу и так же, как и в прошлый раз, мимолетно коснулась губами его щеки. Дверь за ней захлопнулась прежде, чем он смог прийти в себя.
В голове у Песцова опять хаотично летали осколки мыслей, сталкиваясь и разлетааясь в разные стороны. Он схватил чашку, сделал глоток и чуть не выплюнул: чай успел остыть и стать противным. Но это, как ни странно, помогло ему успокоиться и собраться. Новости про женитьбу были хреновые. Не хотел он ни в какой род. Хотел быть сам по себе, чтобы над ним — только Император. Но без пятого ранга это нереально, тут Маша права. Придется рвать жилы и пробиваться наверх. А там будет Маша или какая другая подруга, но он выберет её сам.
Зазвонил телефон. Мурзик.
— Алло!
— Олег Иванович, я подумал и звоню сказать, что согласен.
— Хорошо, перечисляйте мне на счет две тысячи и я сегодня же отправлю документы на регистрацию сделки.
— Но вы говорили про полторы! — взвыл Мурзик.
— Вы слишком долго думали. Пять минут назад мне с ходу предложили тысячу восемьсот. Не согласны — я отдам эту кучу мусора другим.
— Я согласен, согласен! Сейчас же переведу деньги.
Еще через минуту браслет звякнул, уведомляя о прибытии перевода. Песцов ухмыльнулся:
— Ну хоть какая-то хорошая новость за сегодня!
Владимир Тимофеевич Мурзик вложил в покупку все свои средства до последней копейки. И когда в результате нашел лишь проржавевшую жестяную банку с почерневшими кружочками серебра, то был несказанно огорчен. Впрочем, Аргус ошибся в оценке. Отмыв и отчистив монеты, Мурзик выгодно распродал их коллекционерам. А то, что они «из того самого дома» добавило им цены. В итоге он не только вернул свои деньги, но и остался в немалом плюсе.
Поразмыслив, он восстановил дом, установил на нем мемориальную табличку и добился внесения его в число памятников национальной истории и культуры. С тех пор и до самой смерти он с комфортом жил в своем собственном доме, время от времени водя экскурсии. И этого ему вполне хватало для безбедного существования.
Глава 21
За неделю до бала Песцов вырвал четыре свободных часа между тренировкой в качалке и уроками танцев. Нужно было съездить в ателье на примерку фрака и заодно посетить свои новые владения.
— Милка, — спросил Олег, собираясь. — Ты ведь можешь удаляться от своего дома на расстояние до пяти километров?
— Ага. А в чем дело? — с подозрением ответила домовая.
— Не хочешь прогуляться в мой новый дом?
— А у тебя есть новый дом?
— Вот уже целую неделю, как есть, — вздохнул парень. — Надо хотя бы разок сходить, посмотреть. Вдруг там жить невозможно, и придется вкладывать все мои деньги, чтобы он хотя бы не рухнул?
— А откуда у тебя взялся дом? Тот, свой, ты сперва разрушил, а потом и вовсе продал.
— Император подарил.
— Ну раз император, тогда вряд ли такие уж руины.
— Твоя правда. Ну что, идешь?
— Конечно!
К походу Песцов подошел серьезно. Добыл в Архитектурном управлении планы этажей, поглядел фотографии внешнего вида, почитал историю дома.
Построен он был давно, четыре сотни лет назад. Боярин Троицкий, от которого не осталось нынче ни имени, ни потомства, специально для этого выписал из Италии знаменитого архитектора. Заграничный мастер создавал своё творение чуть ли не двадцать лет. Собственно, трехэтажное здание можно было смело называть маленьким дворцом. Широкое парадное крыльцо с подъездной дорожкой, колонны, пилястры и прочие архитектурные украшения. Вокруг дома был разбит парк с дорожками, клумбами и фонтанами. И все шло нормально, но лет пятнадцать назад последовала череда перемены владельцев. Люди не успевали толком обжиться и сбегали, продавая дом пусть себе в убыток, лишь бы вернуть хоть что-то. И последние лет пять дом стоял пустым. Через какие-то бюрократические процедуры он ушел в казну, и теперь вот достался Олегу.
Наверняка это какая-нибудь проверка со стороны императора. Ждет Петр Четвертый: выкрутится ушлый гимназист или, как и все прочие, продаст дареное имущество. Может, даже, об заклад с кем-нибудь побился. Ну пусть ждет, пусть
