он потух.
Ширри устало прикрыла глаза.
— Я хочу поговорить со Странниками.
— Вы говорите. Я — один из них.
— Не тот… не такой… Я хочу поговорить с другими Странниками.
— Если вас не удовлетворяет наша внешность, то приносим прощения.
Она усмехнулась. Конечно. Они тоже все одинаковые. Такие же одинаковые, как лица дэонцев.
— Почему?
Огонек-переводчик молча курсировал по воздуху, ожидая уточнения.
— Мы умирали. Весь Дэон исчез. А вы так и не появились.
— Странники поддерживают мир между мирами и планетами, но не трогают конфликты внутри миров.
— Все дэонцы погибли! — заорала девушка, вскакивая с лежанки. Вместе с ней запульсировали стены комнаты. Они реагировали на ее энергию. Они подчинялись ее энергии. Странник, заметив это, побледнел, испуганно стал озирался. Он отступил ненамного, но остался в комнате. Ширри заломила руки, почувствовав, что на пальцах остались все ее кольца. И кольцо Сильверра. — Вы даже не проверили, что Дхэо действительно угас. Он питался нами. Моей семьей. Моими друзьями… Если бы… Если бы вы хотя бы раз… — она подняла мокрые глаза на существо, — хотя бы раз пришли и увидели, что он сделал… вы бы спасли нас.
— Мы наблюдали за Дхэо и за его экспериментами. Но после длительного времени исследователи пришли к выводу, что дух исчез. Вашей расе, если мы правильно можем сейчас подсчитать, менее пятиста лет. Слишком короткий срок для исследования. Это ошибка.
Она ждала продолжения. Она выжидала, глядя на существо и на его синий огонек, и не могла поверить — они не понимают. Они не понимают, что натворили. Нет — что допустили.
— Мы должны убедиться, что вы безопасны для коалиции Рас. И должны изучить вашу способность портизации.
Она улыбнулась. Засмеялась. Закрыла лицо руками и сжала золотистые волосы в пальцах.
— Я выбралась оттуда. Выжила. Снова. — дыхание сбилось. Она коснулась цепочки матери на шее, коснулась того места, где раньше был знак Фиппа — там остался маленький шрам. Она покрутила кольца на пальцах, вспоминая все, что было на Дэоне. На Дэоне, которого больше нет. — Думала, выжила, чтобы найти дэонцев. Ведь если… если спаслась я, если у меня есть эта чертова портизации, то он был и у кого-то еще…
Она снова засмеялась. Сквозь слезы. Сквозь боль. Сквозь ненависть, глядя на существо с лицом Сильверра.
— Я нашла вас. Вы тоже причастны к Дэону. Вы тоже дэонцы. Но я не хочу знать вас.
Огонек пошел сильной рябью, в нем слышалось едва различимое потрескиванье. И существо тоже пришло в движенье, оно стояло на месте, но двигалось, переливалось. Внутри него что-то толкалось, пуская волны по телу.
— Это ложь. Странники не несут ответственности за то, что Дхэо создал и разрушил сам. Это был его выбор.
— А мы?! А как же наш выбор?!
Ширри отвернулась и сжала скованные руки в кулаки. Она все полнее и четче чувствовала металлы и материалы вокруг. Она ощущала, насколько они иные, но она различала их, они принимали ее, как свою.
Речь огонька снова сделалась отрывистой и безэмоциональной:
— Прошу проследовать за мной.
Ширри усмехнулась. Ей стало интересно, стали бы дэонцы исследовать существо, попавшее к ним из другого мира? Ее передернуло. Стали бы. Они исследовали и издевались даже над своими, над дэонцами. Над Сильверром.
Она посмотрела на существо с лицом Сильверра. Он смотрел враждебно, настороженно. Он боялся. Но ведь и она тоже!
Тело ныло, а в боку сильно кололо. Ширри приложила руку к боку, и ее пронзило осознание — в кармане лежала баночка с остатками серебряной крошки. Она открыла ее, серебро в руках мгновенно стало черным пеплом, а тело налилось приятным теплом.
— Я надеялась найти здесь дом. Чтобы Сильверр, Фип и мама обрели покой. Чтобы они через меня увидели другую жизнь, другой мир. Где… нет боли. Нет тьмы. Нет страха.
— Вы найдете дом. Странники это обещают. После всего, что вы пережили, здесь вы будете не одиноки.
Ширри улыбнулась. Без обиды и злости. Но грустно. Отчаянно. Устало.
— Ложь.
Она хотела сказать что-то еще, но передумала. Лишь судорожная улыбка едва коснулась ее губ. Она медленно потянулась всем телом, будто хотела почувствовать каждую его клеточку. Глубокий вдох раскалил грудь. Она вытянула руки вверх, ощущая вокруг себя тысячи радужных искр, внезапно проявившихся в воздухе.
Огонек, почуяв неладное, начал вибрировать, а существо двинулось к девушке, но было поздно: Ширри оттолкнулась от поверхности, на которой стояла, и вихрем взвилась в воздухе, оставив после себя разноцветное тление в воздухе.
Она исчезла.
Эпилог
Соленые брызги летели во все стороны. Запах океана сбивал с ног, а шум прибоя эхом стоял в ушах.
Лиллу собрала рыболовные снасти и туже перевязала их, забрасывая себе на плечи. Вдруг по спине пробежался холодок, и она резко обернулась, прижимая руку к боку, где висел маленький нож. Длинный серые берег был пуст и безлюден. Валы воды накатывали и отхлынывали, бесконечно набрасывая и оттаскивая песок, слизывая его с берега. Пена вперемешку с водорослями подрагивали — но это было единственное движение на всем побережье.
Лиллу выдохнула и нервно заправила кучерявую прядь за ухо. И вдруг заметила ее — одинокую фигуру вдалеке у скал. Она была неподвижна, светлые волосы ветром бросало из стороны в сторону, платье развевалось и касалось буйных вод.
Лиллу отступила на шаг, мурашки вновь пробежали по ее телу, и она медленно прикоснулась указательными пальцами лба, молясь о помиловании.
— Чего ты застряла?
Она вскрикнула.
— Не пугай, Хэрш! Я видела духа…
— Да ну тебя! — смуглый мужчина быстро коснулся пальцами лба и прошептал молитву. — Видать, на этой неделе рыба не пойдет.
Лиллу с сомнением покачала головой: присутствие мужа ее успокаивало. Теперь, когда он был рядом и ловкими, знакомыми до мельчайших деталей движениями сматывал сети и чистил их от водорослей, ей уже было не страшно, а его предсказание плохой рыбалки казалось пустословием. Она приняла привычное насмешливое выражение лица и отвернулась от недавно виденного и скал.
Хэрш рассказывал про косяк рыбы, шедший с востока. А Лиллу рассказала про роды соседки. Они медленно пошли вдоль берега в сторону деревни, и только обойдя холм, Лиллу вдруг вновь вспомнила волнительное видение. Попросив подождать ее, она вернулась к побережью и, сама не зная зачем, еще раз посмотрела на береговую линию и на скалы вдалеке.
Никого не было. Океан самозабвенно рыл и строил, кипя полноводной и насыщенной жизнью. Ветер мел песок, помогая и нет своему водяному другу, а скалы стояли недвижимой черной горой — такие, как
