что она пришла за несколько минут до твоего прихода. И я ее не звал. Моя секретарша Лиза, моя бывшая секретарша, если точнее, это ее подруга. А я вообще собирался домой. Хотел провести вечер с тобой. Заказал твои любимые лилии.
— Ты что несешь? Думаешь, я поверю в это. Это все неправдоподобно.
— А что правдоподобно? Что Аль? — я уже готов был повысить голос. И только остатки здравого смысла говорили мне этого не делать. — По-твоему я вот так вот запросто готов был залезть под юбку какой-то бабе? В то время, когда меня дома ждет глубоко беременная любимая жена? Хорошего же ты обо мне мнения.
— Ну а почему нет? Вполне реалистично. Я последнее время была сама не своя. Да и выглядела не лучшим образом. Игорь, я все понимаю. Не понимаю только одного — почему ты пытаешься оправдаться, даже когда все так очевидно.
— Потому что ты сейчас совершенно не права. — Я встал, подошел к окну и приоткрыл его. Прохладный воздух освежил немного, сбивая жар. — Знаешь, а я ведь тебя прекрасно понимаю, на самом деле. Невыносимо больно осознавать, что человек, которого ты любишь, может предать.
— Да. Это больно. И простить такое невозможно.
— Согласен. И я бы не простил. — я повернулся к ней. ее глаза были полны ужаса. В глубине души она хотела верить мне. — однажды я тоже не простил.
В палате повисла неловкая пауза. Аля ждала, понимала, что я должен сейчас рассказать ей что-то важное. Важное для меня. О чем не решался говорить раньше.
— Знаешь, я ведь когда-то тоже был молодым и наивным, верил что любовь способна на многое, если не на все. сразу после института влюбился по самые уши, голову просто потерял. Думал, что это навечно. Как мне казалось, она тоже полюбила меня. ее звали Людмила, она была младше меня на три года, приехала из деревни учиться на переводчика. Мы встречались около полугода, когда меня отправили по контракту в одно неприятное место. Она обещала ждать. — Я сделал паузу, чтобы глотнуть воды. Аля, казалось, не моргала даже. И я продолжил. — Я писал ей. Она мне. Сначала часто, потом все реже. Я переживал, ужасно нервничал. А это недопустимо там. И я совершил ошибку, поддавшись эмоциям. Наш отряд попал под обстрел. Погибли все, кроме меня и Андрея. Мы попали в плен. Три месяца ада. Три месяца я жил только мыслями о ней. Мечтал вернуться и жениться. Это меня спасало там.
— Зачем ты мне это сейчас рассказываешь? — по щеке моей девочки катилась слеза. Может, ей было неприятно осознавать, что в моей жизни уже была любовь, но это все в прошлом.
— Я просто хочу сказать, что любовь способна на многое. Тогда, там я думал только так. Я и выжил только благодаря тому, что любил. Через три месяца наши прорвали оборону и мы смогли вернуться домой. Андрей был изрядно потрепан там, еле выжил. Но его ждала Соня. Она поставила его на ноги. Глядя на них тогда я лишний раз убеждался в целительной силе настоящей любви. Я же места себе не находил. От моей любимой не было никаких новостей. Отец молчал. Телефон ее был отключен. Когда я выписался из больницы, первым делом рванул к ней. Еле нашел. Но как оказалось слишком поздно — она вышла замуж. Как только узнала, что я пропал.
— Но это же предательство. — моя девочка была под впечатлением.
— Да. Но я был готов простить ей это. Но ей это было не нужно. Она была в шоколаде — богатый влиятельный муж, красивая жизнь. И я ей был попросту не нужен. Мечта ее сбылась — она вырвалась из нищеты. У нас был неприятный разговор. В тот день я окончательно разочаровался в женщинах. С того самого дня считал, что ни одна не способна на любовь. Что нет ее этой любви. Только взаимовыгодное сотрудничество. Со временем боль притупилась и превратилась во что-то другое. Темное. Я знал, что только деньги и связи решают все. и теперь все отношения были основаны на сотрудничестве. В том числе и с Никой. И до определенного момента я считал, что это и есть настоящая жизнь. Пока не встретил тебя.
— Причем тут я? — тихо всхлипывая спросила меня Аля. Она была такая трогательная в этот момент, такая расстроенная, что мне хотелось обнять ее, прижать к себе и целовать, целовать и целовать.
— Ты разбила вдребезги мою крепость из равнодушия, залезла под самую кожу. Все твое поведение шло в разрез с моими стереотипами. Ты отличалась от всех. Ты особенная. С тобой я снова поверил, что любовь есть и она действительно способна на многое. Но мне для этого понадобилось потерять тебя однажды. Когда ты ушла я понял, что уже никогда не смогу без тебя, найду обязательно и уже никуда не отпущу.
— И поэтому ты мне изменил. — на выдохе произнесла обреченно. Ее боль я ощущал кожей.
— Нет, милая, — я в секунду оказался рядом, невзирая на ее вялые попытки отстраниться, все же крепко обнял. — я бы никогда, слышишь! Никогда бы не посмел сделать тебе больно.
— Но я видела, Игорь! — попыталась она вырваться из моих объятий, но сил у нее еще было недостаточно и я этим воспользовался. — Глупо это отрицать.
— Ничего ты не видела. Только то, что Ника попыталась соблазнить меня и все. Но ей это не удалось. Как и все ее предыдущие попытки, эта не увенчалась успехом. У нее не было и нет шансов против тебя. Только ты, слышишь? Только ты!
— Я не верю. — всхлипывала Аля.
— Но это правда. — Я гладил ее по волосам, как маленькую девочку, успокаивая. — Она просто спятила, когда мы расстались. Устраивала концерты. Мне даже пришлось однажды пригрозить ей. И на какое-то время было затишье. Но потом она активизировалась снова. И я виню себя только в том, что не рассказал тебе обо всем сразу. Но я переживал за тебя. Не знал, как ты отреагируешь. Боялся, что ты будешь переживать, нервничать. А в твоем состоянии это было опасно. Да. Я просто струсил. Проявил слабость. Но я просто не знал, что делать.
— И ты врал мне. Врал, что все хорошо.
— Да. И только в этом моя вина. Прости меня за это. — Я поднял ее личико так, чтобы заглянуть в ее глаза и увидеть там прощение. — это все потому, что очень люблю тебя.
— Неправда. — Аля убрала мои руки. — Ложь она и есть ложь. Ты просто мне
