который всё ещё на кошку таращился.
Боится он её до сих пор, а когда уходит от нас, обувь у крыльца обнюхивает. Травма у него психологическая? И чего так Маркиза его невзлюбила?
Кряхтя, Васёк открутил гайку и вытер взмокший от пота лоб.
– Да ну её! Щас опять будет ругаться, что я выпивший, – обиженно протянул он. – Скажет, мол, с ребёнка взял с собой, а сам напился! Ты же подтвердишь, если чо, что мы не пили?
– Подтвержу, конечно! Ещё пиво будешь?
– Ну, давай!
– Галина Петровна! – заорал я на весь двор.
– Бегу, бегу, Макарушка! – незамедлительно отозвалась тёща.
Она тут же принесла нам с Васькой по запотевшей баночке холодненького пивка. Безалкогольного.
– Спасибо, мама! – от души поблагодарил я тёщу, и она тут же скрылась из виду, будто её и не было.
Баба Фрося умерла в тот же год, когда мы с Женей поженились, и я совершенно осиротел. Домик свой она завещала Жене, как и всё своё нехитрое имущество.
Так одиноко нам стало без бабули. В окно глянем на соседский дом, и слёзы на глаза наворачиваются.
Бабуля как будто чувствовала, что помрёт, вот на родину и рвалась. Женя помогла ей исполнить последнюю мечту, подежурив на хозяйстве, вот баба Фрося и решила отблагодарить её всем, чем смогла, до последней ложки.
Благо пустым дом простоял недолго.
Тёще с тестем так понравилось в Калачах, когда они приезжали в гости, что после выхода Михаила Александровича на пенсию, они сразу же переехали в село, поселились в этом домике. Посадили огород, корову купили, гусей.
Это было хорошо ещё и тем, что они нам с Женей во всём помогали. А нам прям нужна была эта помощь. С тремя-то ребятишками!
Мы, конечно, без надобности родителей не дёргаем, но, когда приспичит, приходится обращаться.
– Егор! Ну, ё-моё! – всплеснул я руками. Не уследил я за сыном. Намазал он солидолу себе на лицо и рубашечку устряпал. Да так смачно! – Щас мамка выйдет и наругает нас обоих!
Вспомнил я, как поначалу Женя переодевала и мыла ребятишек по сто раз на дню. Ругалась, переживала, если кто испачкается. А один раз даже плакала, когда Ксюшка в луже утопла по самую шею.
А потом ей надоело, видать, машинку стиральную с утра до вечера насиловать, и она успокоилась. Дети бегают чумазые, как поросята, зато счастливые! Они же с утра до ночи на улице. Дождь, ни дождь, снег, метель – хрен покушать загонишь! Зато крепкие, загорелые, здоровенькие! Пусть лучше лужи меряют и лягушек ловят, чем в интернетах своих сидят!
Все дела были переделаны, пиво выпито, поэтому Титаник всё же засобирался домой. Он терпеливо дождался, пока Светочка разденет Прапора и сложит свои игрушки в рюкзачок. Потом взял её за руку и гордо повёл домой.
Мы шутим на работе, что он бракодел, и ему ещё сына надо Валюше сделать, но он не обижается и дочкой очень гордится.
– Не забудь подтвердить, если Валюха позвонит! – бросил он на прощание.
– Не забуду!
Женя позвала нас всех ужинать, а это означало, что с улицей пора прощаться. Дети нехотя, но без капризов, принялись убирать за собой двор. Я тоже собрал инструмент и запер гараж.
Перво-наперво я искупал пацанов, потому что их страшно было в таком виде в дом запускать, а потом Женя вымыла Ксюшку.
Через полчаса мы чистенькие и присмиревшие сидели за столом на кухне. Дочка помогла Жене расставить тарелки, я порезал хлеб. Посуду после ужина мыли мальчишки. Смотреть за ними надо, чтобы фери много не лили, а так, вполне справляются.
– Сегодня ночуете у бабушки и дедушки! – объявила Женя и дети радостно загалдели.
Такое бывало нечасто, но бывало, поэтому я не придал значения этому мероприятию. Просто проводил детей к "соседям" и вернулся с тёщиными булочками обратно.
Поменялся!
Мы с Женей быстро разобрались с хозяйством и тоже стали готовиться ко сну. Я расстилал кровать, а она у зеркала втирала в себя какие-то чудодейственные кремы. И в лицо, и в булки!
– Макар, скажи честно, я толстая?
Она каждый день об этом спрашивает, а я каждый день говорю ей одно и то же. Не надоело ей?
Женя стащила с себя халат, демонстрируя мне себя, а у меня аж слюни потекли от этого зрелища.
После беременности и кормления сына грудь у неё так и осталась пышной, жопушка раздалась – любо-дорого смотреть! Да что там смотреть, я потрогать люблю!
Я незамедлительно оказался рядом с женой и ухватился за её титьки обеими руками!
Красавица она у меня, что и говорить. Это хорошо, что она дома сидит и не работает, я бы от ревности на говно изошёлся! Мне одни купания на речке или в источнике чего стоят! Какой я ей только купальник не покупал, всё мне кажется, что слишком аппетитная она в нём, что всё мужичьё только на прелести моей жены и смотрит!
– Может, мне немного похудеть?
Я ей похудею! Я эту жопу выстрадал! Я о ней мечтал! Я её заслужил, в конце концов!
– Женя, не надо, пожалуйста! Я хочу, чтобы всё оставалось на своих местах!
В подкрепление своих слов, я повалил жену на постель и припал губами к её розовым сосочкам.
– Макар?
– Да что? – раздражённо оторвался я от вкусного.
– Давай ещё ребёнка заведём?
Ага. Понятно, чего это она ребятишек к матери отправила. Коварная баба! Ух, хитрожопая!
Но идея мне понравилась. Правда, как-то неожиданно. Давно ли Женя из пелёнок вылезла?
Уставала она, конечно, ревела по любому поводу. То занавески ей не понравились, которые она в "Телемагазине" выписала, то гладиолусы не тем цветом расцвели, как на упаковке было обещано, то я ей смс без смайлика прислал. Но ни разу не пожаловалась, что ей тяжело или плохо! Это подкупало!
– Дети так быстро растут! Я не успела с маленьким понянчиться! Не хватило мне, понимаешь? Вот прям малыша хочу!
У нас в селе полно детей! Возьми у кого-нибудь грудничка, да нянькайся. Родители ещё и спасибо скажут!
Но нет, своего хочет. Мне-то что? Не мне же с животом пыхтеть…
Хотя, как у нас в первую беременность было, то лучше бы я сам пузатым отходил. Так я над женой трясся, так боялся, что случится что-то нехорошее. Потом рожать увёз, чуть не чокнулся в коридоре в больнице! Лучше бы я с ней рожать пошёл. Женя, кстати, предлагала присутствовать. Модно, говорит, вместе рожать.
Я зассал. Немодный я. Ничего, без меня разобрались!
– Мы сами будем делать? Или в дом
