рядом со мной на кровати.
— Перед тем, как забрать воспоминания, мы можем удалит те части, которые не должны попасть на большой экран. Не думаю, что кто-то хочет смотреть, как участники отдыхают. Да и просмотр занял бы много времени. Поэтому у нас есть право удалить все скучные и нежные моменты. Ты не замечала, что просмотр длится всего три часа?
— Я никогда особо не интересовалась гонками, — пожала я плечами и вздохнула. — Хорошо, что так можно сделать. А мне тоже надо уже сдавать свои воспоминания?
— Тебе нет. Профессор Гроусвелл сказал, что тебе это делать необязательно.
— Ох, ну да. Он по-любому решил, что от меня ничего интересного не увидит, — почему-то мне стало обидно и я укуталась в одеяло по самый подбородок.
— Да? — Соломон наконец-то покинул мою кровать и вернулся на свою. — А мне всегда казалось, что он относится к тебе по особенному.
— ХА?! — от возмущения я аж подпрыгнула. — Ни разу не ощущала на себе это его особенное отношение.
— Ты просто не смотрела со стороны...
Договорить Соломон не успел, так как дверь в плату открылась и вошел высокий мужчина, с коротко подстриженными черными волосами и красными глазами. Одет он был в строгий черный костюм, а в руках держал трость. Соломон был очень похож на этого вампира, поэтому я сразу предположила, что это его отец.
Странно. Пусть я и чувствовала себя неуютно, но такого панического страха, как перед самим Соломоном не ощущала. Да, мне было жутко некомфортно под взглядом этого мужчины, однако я отдавала себе отчет, что он ни за что меня не тронет.
— Отец? — в голосе Соломона отчетливо послышалось удивление и недоверие.
— Нам надо поговорить. За мной, — голос мистера был холоден. Было ощущение, что разговаривал он не с сыном, а с солдатом. Или со своим подчиненным. Ни капли любви, ни капли беспокойства.
Когда за Коллдуэлами закрылась дверь и я осталась совсем одна, на меня накатила тревога. Мы с Соломоном не говорили об этом сейчас, но я была уверена, он тоже думал, что тогда меня пытались убить. И сколько бы я себе не врала про то, что это всего лишь совпадение, моя интуиция говорила мне, что я не права. Что меня правда пытались убить.
А что если они сейчас ворвутся в палату и закончат дело? Им же было все равно, что мое убийство увидят во время Гонок? Так что им мешает убить меня сейчас? И главное по какой причине?
Я настолько себя накрутила, что когда верь палаты открылась вновь, я вздрогнула и отпрянула, забившись в угол кровати.
Но на пороге стояли Норт и Флер.
Увидев их, все мое напряжение, копившееся во мне с момента начала Гонки, отпустило меня. И выразилось это тем, что из моих глаз побежали слезы. Я даже не заметила этого, просто смотря на друзей.
Норт подбежал ко мне первый и схватил меня за плечи.
— Что случилось? Где-то болит? — гном тряс меня с такой силой, что голов моталась из стороны в сторону.
— Все... хорошо. Отпусти меня! — я с трудом вырвалась из хватки друга и, шмыгнув носом, обняла его и Флер. — Ребят, вы просто не представляете, как я рада вас видеть. На самом деле я думала, что умру и уже никогда не вернусь сюда.
На глазах снова появилось слезы, но я благополучно стерла их об плечо Норта.
— А я говорил, что она расплачется, — сказал Норт, гладя меня по голове. — С тебя пять серебряных.
— Это грабеж! — Флер села на мою кровать и вздохнула. — Ладно. Позже отдам. Эми, ты чего ревешь-то?
— Да вы просто не представляете, как это было страшно! — я отлипла от плеча Норта и всплеснула руками.
— Но ты же уже тут? — Флер нагнулась к моему лицу и как-то подозрительно улыбнулась. — А теперь расскажи-ка нам, что вас связывает с вампирчиком?
— Флер, отстань от Эми, — Норт притащил стул от дальней стены и сел рядом с кроватью. — Хотя, меня тоже гложет любопытство.
— Вы о чем вообще? — растерянно моргнула. — Мы просто партнеры по Гонкам.
— Ой хорош врать, — Флер взяла меня за руки и улыбнулась еще шире. — После того, как ты упала в обморок на финише, Соломон взял тебя на руки и сам лично донес до палаты. И не дал прикоснуться к тебе никому, даже не смотря на то, что сам был полностью изранен.
Я распахнула глаза и некрасиво открыла рот. Первая мысль, которая пришла ко мне в голову была: «я же тяжелая, как он вообще смог меня поднять?!». Второй мыслью был просто крик смущения и осознания. Осознания того, что об этом должно быть сплетничает уже вся школа. И осознание того, что Соломон сделал это, чтобы меня не убили. Во всяком случае, я так думаю.
— Погоди, — я с трудом взяла себя в руки и обвинительно посмотрела на Флер. — Ты пришла ко мне только из-за этого?!
— Нет, — девушка невинно хлопнула длинными ресницами.
— Да, — Норт громко вздохнул. — Пока ты лежала без сознания, она мне все уши прожужжала про это. Поверь, она тут только по этой причине.
— Подруга еще называется, — обиженно пробормотала я, а потом все же решила ответить на вопрос:
— Нет между нами ничего. Абсолютно. Ни-че-го. Максимум на что я могу рассчитывать, это стать с ним приятелями. Так что Флер, тут для тебя нет ничего интересного.
Я пожала плечами. Флер же вздохнула. Она была одной из самых главных сплетниц в Академии. И даже если бы у меня появились какие-нибудь отношения, я бы ей никогда не рассказала. Флер неплохая подруга, но у нее есть свои недостатки.
Время с друзьями пронеслось незаметно. Когда Флер забыла о том, что у меня с Соломоном могут быть отношения, то разговор пошел по привычной для нас колее — учеба, уроки, преподаватели и еда.
Как раз когда мы начали обсуждать то, что в столовой не хватает разнообразия еда для малообеспеченных студентов, дверь в палату открылась и вошла молоденькая медсестра Элис. Та самая, которая обычно лечила меня. За ней шел Соломон. Выглядел он как-то потерянно.
Но долго быть сосредоточенной и задаваться вопросом по типа «что случилось»
