Он со стоном бросился к двери и, схватившись руками за железную решетку, громко закричал. Он уже ничего не мог сказать. Теперь им руководили только животные инстинкты. Он снова громко закричал, но все было напрасно. Охранники не откликнулись.
Куй Ю с силой прижался к решетке и задрожал. Откуда же он мог знать, что религия его жены окажется такой трудной?
– Вернись на топчан, – произнесла Ши По, стараясь, чтобы ее голос звучал мягко и спокойно.
Он знал, что собирается сделать жена: она будет соблазнять его, чтобы заставить испустить семя и тем самым закрыть ему дорогу на Небеса.
И ей почти удалось исполнить свой замысел. Почти. Однако он больше не поддастся ее чарам. Он вспомнил, как она смеялась. Она прямо светилась от радости. В священных свитках написано, что женщина может достичь такого блаженства только с помощью искусного партнера, чья энергия чиста. А это значит, что ее партнером должен быть он, Куй Ю. Но сейчас он не позволит ей дотронуться до него, по крайней мере, до тех пор, пока не научится контролировать себя.
– Оставь меня, – устало пробормотал Куй Ю.
Ши По пошевелилась, но не поднялась с тюфяка. Он не видел жену, однако в последнее время научился хорошо чувствовать ее и мог уловить малейшее ее движение и самый тихий вздох. Он понял, как она отреагировала на проявление его раздражительности и злости. Как и подобает мудрой тигрице, Ши По просто молча наблюдала за тем, что происходит.
– Помнишь ли ты, когда мы с тобой в последний раз вот так же взволнованно метались по комнате? – спросила она.
– Я помню только эту камеру, – ответил Куй Ю, с трудом выговаривая каждое слово и не понимая смысла ее вопроса.
– А я помню другую комнату. Это было в нашем доме много лет назад, – продолжила она.
Куй Ю прищурился, пытаясь в полутьме всмотреться в лицо жены. Ши По улыбалась, устремив свой взор куда-то в темноту. Похоже, она о чем-то вспоминала.
– Наша дочь была больна. У нее был сильный кашель.
Он вздрогнул, услышав эти слова, потому что до сих пор хорошо помнил все, что тогда произошло.
– Я не смогла вылечить ее своими травами, – задумчиво произнесла Ши По. – А затем попыталась восстановить ее энергию кви, но и это не помогло. Я была уверена…
– Перестань! – в сердцах воскликнул Куй Ю. – Ты сделала все, что могла. Мы с тобой – самые счастливые родители, ведь у нас трое детей и все они живы и здоровы. Редкая семья может похвастаться тем, что никто из их детей не умер. Мы тоже не смогли уберечь своих детей от всех болезней.
Ши По кивнула, хотя он понял, что она с ним не согласна.
– Наша дочка выжила, – добавил он, – и это главное.
Ши По рассеянно переводила взгляд с одной каменной стены на другую. Когда же она заговорила, ему показалось, что ее голос доносится из какого-то глубокого и темного колодца.
– Ты тогда пришел, чтобы помочь мне справиться с бедой, хотя у нас, в Китае, отцу запрещено заходить в комнату дочери. Тетя Тин считает, что это извращение, однако я знаю, что ты очень волновался за малышку. Ты дорожил своей дочерью.
– Все родители дорожат своими детьми, – раздраженно пробормотал Куй Ю. – А мужья – своими женами, – добавил он.
Но Ши По знала, что это не так. Ее муж во многом отличался от других мужчин. Отцы, как правило, пренебрегали своими дочерьми. Некоторые из них даже не помнили их имен.
Ши По пожала плечами.
– Ты все время навещал наших детей. И не только наших сыновей, но и Ли Ши. А потом она заболела.
Куй Ю подошел к жене и сел на тюфяк рядом с ней.
– Наша дочь такая же сильная, как и ты. Она победила свою болезнь и выздоровела.
Ши По покачала головой.
– Я помню, Куй Ю. Я помню, как ты всю ночь взволнованно ходил по комнате. Мы с тобой стояли возле ее кровати, молились и просили…
– И плакали. Я хорошо помню твои слезы.
– Ты держал ее на руках, вытирал ее лицо и вздрагивал каждый раз, когда она кашляла.
Он взял Ши По за руку, желая прекратить этот разговор.
– Девочка выздоровела, ведь она у нас сильная.
Жена снова кивнула и, повернувшись, посмотрела на него. В ее глазах была такая же бездонная пустота, как и в ее голосе. Ничего больше не сказав, она написала свой ответ на его ладони: «Я знаю, что ты тогда сделал».
У Куй Ю перехватило дыхание. Ши По не могла знать, ведь она тогда спала!
Он покачал головой.
– Я так же, как и ты, молился.
– Конечно, – громко сказала она, но на его руке написала совсем другое: «Ты купил лекарство у белых людей».
Куй Ю не стал возражать, потому что все так и было. «Ты давал это лекарство и нашим сыновьям», – снова написала Ши По.
– Я был в отчаянии, ведь она умирала. Жена улыбнулась.
– Я знаю, что ты был в отчаянии, – прошептала она. – Ты очень беспокоился за нашу дочь.
Куй Ю, наконец, понял, к чему клонит Ши По. Он нарушил закон, запрещавший общаться с белыми варварами, и, рискуя своей репутацией, купил у них лекарство. И все это он сделал не ради сына, а ради дочери. Любой другой отец на его месте даже пальцем не пошевелил бы, чтобы спасти свою дочь.
– Это лекарство белых людей спасло ее, – громко сказала она. – И наши предки.
Он покачал головой. Этого никто не мог знать наверняка, потому что девочка еще долго болела. Однако вполне возможно, что ей помогло именно это лекарство. Он и своих сыновей водил к белым врачам из боязни, что они тоже могут заболеть каким-нибудь тяжелым недугом. Как-то раз он днем забрал их из школы якобы для того, чтобы поиграть с ними, и тайно отвел их к белым людям, которые сделали им прививки.
Он не знал, будет ли польза от этих прививок, но не хотел еще раз пережить весь тот ужас, который охватил его у постели больной дочери. И вот, оказывается, Ши По знала его тайну.
«Именно поэтому нас сейчас держат здесь? – написала она на его руке. – Из-за того, что мы принимаем лекарства белых?»
Он нахмурился. Неужели генерал Кэнг узнал об этом?
«Чем ты расплачивался за это лекарство? – быстро написала она. – Что ты им отдал?»
Куй Ю не понял ее вопроса и удивленно посмотрел на нее. «Деньги», – ответил он.
Ши По не поверила ему и покачала головой.
«Ли Ши выжила, – снова написала она на его руке. – Ни один человек на свете – даже белый варвар – не отдал бы такое волшебное зелье за обычное золото».
Куй Ю просто оцепенел от ужаса. Неужели она думала, что он предал их страну? Неужели Щи По считает, что он совершил бесчестный поступок ради того, чтобы спасти жизнь их дочери? Как она могла подумать, что он способен на такое?
