как тарелка, лице. Выделялись лишь умные глаза в обрамлении светлых ресниц.
— Вы учитель боевых искусств?! — обрадованно спросила госпожа Мин.
В ответ женщина утвердительно кивнула головой.
— Проходите, садитесь! — пригласила Лэ Юнь новую знакомую и, обратившись к служанке, добавила: — Ли Сяо, приготовь нам чаю!
«Нет! Это не нужно!» — неожиданно резко выпалила посетительница. Потом, догадавшись, что обескуражила своим заявлением, намного мягче произнесла: « Не пью чай! Я приняла обет: держаться подальше от мирского. Я многим обязана господину Ци, только потому здесь».
В ответ подруги могли лишь переглянуться.
— Тогда принеси воды! — распорядилась Юнь. — Я переоденусь и буду готова к тренировке.
Необыкновенная гостья отказалась после и от ужина.
Когда началась тренировка, госпожа Мин для себя поняла, что сильно преувеличивала свои боевые способности. В сравнении с этой маленькой женщиной она выглядела птенцом, ещё не обретшим крылья.
Лю Ша проводила занятие в полном молчании, время от времени неодобрительно хмуря брови. Лэ Юнь их тренировка показалась настолько длинной и выматывающей, что как только её учитель ушла, та опустилась на колени прямо на песчаной насыпи.
— Она вообще человек? — спросила в пространство, тяжело дыша и обливаясь потом.
Даже в этот момент дочь генерала не переставала размышлять о своих планах. На данном этапе ей было бы проще устранять с арены чиновников, примкнувших к Хуан Ди, одного за другим. Но на это может уйти уйма времени. Она не собиралась целую жизнь посвятить мести.
Потому её первый удар пришёлся по самому значимому союзнику третьего принца.
Следующей должна стать гвиби императора Лао Си.
*гвиби — титул наложницы, практически не уступавший по значимости и власти императрице.
Лао Си обладала невероятной красотой и затмевала всех наложниц императора. Даже императрица не могла в этом с ней соперничать. Она прошла тяжёлый путь от простой наложницы до любимой гвиби.
Стоило тогда ещё молодому императору раз её увидеть, и он возжелал прелестницу.
К его досаде, красавица была уже влюблена и обручена с военным офицером. Но разве это когда-либо мешало Его Величеству в осуществлении планов?
В тот же год молодой офицер был отправлен в действующую армию и буквально через несколько дней погиб на поле брани. Девица была убита горем, и в этот момент и появился в её жизни «великодушный и заботливый» император.
Лао Си будто бы смирилась с судьбой, но в тайне продолжала сопротивляться. Её любовь к тому неизвестному военному оказалась намного глубже и сильнее, чем возомнил самовлюблённый Хуан Дин.
Наложница долгое время пила травы, что не давали ей забеременеть, и всячески избегала близости с ним, часто сказываясь больной. Она противостояла императору как могла.
Самое ужасное в её мире случилось, когда бедняжка узнала, кто был на самом деле виновен в смерти её возлюбленного. Неизвестно, что за «добрый человек» просветил наложницу императора. Возможно, она сама, добравшись до власти, провела тщательное расследование. Но её мир в одночасье рухнул.
После она глубоко пожалела, что не произвела на свет наследника, которому могла поручить смелое дело — отомстить императору за разрушенную жизнь его матери.
С тех пор её будто подменили. Женщина положила на алтарь мести всё, чтобы добиться безмерной власти. Она подкупала чиновников, убирала неугодных, травила более везучих соперниц. Пока не добилась звания гвиби.
Её власть лишь немногим уступала власти императрицы.
На неё то и нацелился в своё время третий принц. Взгревая слегка притупившуюся ненависть Лао Си, он стал тем оружием, которое гвиби могла направить прямо в сердце старого императора.
Она ухватилась за него с особым рвением. Для обоих этот союз стал самым долгожданным и желанным.
Лао Си была глазами и ушами Хуан Ди в императорском дворце. Без её помощи третьему принцу невозможно было бы взойти на престол в столь короткие сроки.
Что могла дочь генерала противопоставить их союзу?
Лэ Юнь уже долгое время ломала голову, придумывая, как разрушить эту партию. Единственное, что могла сейчас сделать, — войти во дворец.
Когда планы уложились в голове в чёткую последовательность действий и она ясно увидела кружево предстоящих интриг, юная госпожа Мин поднялась. Она отряхнула с ног песок и лёгкой походкой отправилась через сад в предоставленный ей дом обновлённая душой и телом, будто и не провела столько времени в столь изнуряющей тренировке.
— Сяоэр! — встретила она радостно служанку. — За стенами дворца с южной стороны начинается заброшенный сад. Давай пройдёмся туда и нарвём полевых цветов для украшения дома?!
Со следующего дня начинался праздник Дуаньу, или праздник «большой пятёрки», и все без исключения семьи украшали свои дома цветами, травами и прочей зеленью.
В столице уже давно шли приготовления для большого празднования, обязательным атрибутом которого были гонки на «драконьих лодках» и поедание главного лакомства Цзунцзы — риса, завёрнутого в тростниковые листья и перевязанного красной лентой.
Служанка несказанно обрадовалась такой перспективе, тем более, что хозяйка была в хорошем расположении духа. Но внешний вид госпожи Мин, растрёпанный, помятый и припыленный, не соответствовал виду приличной леди.
— Госпожа, вам необходимо переодеться, я подогрею воду! — произнесла она, собираясь выпорхнуть из дома.
— Не стоит! — отмахнулась Лэ Юнь. — Я ополоснуть холодной, погода достаточно тёплая. А ты приготовь
