И шофёр тот самый, мордатый. Меня увидел, лицо скривил, как на шавку какую. Вроде той, что я в руках тащу.
Ну что сказать — сам вызвал, получай. Ещё на почтамте, когда бумажками обменивался, заодно записочку для полиции передал. Рисковал сильно, конечно. Но вот — прискакала кавалерия. Не кто-нибудь, сам полицмейстер собственной персоной.
Так что вбежал я в дом, кричу:
— Там человек замерзает! Помощь нужна, срочно!
Тут же полицейских и слуг наших в лесок отрядили, Матвею на помощь. С ними лакея Сеньку послали — дорогу показывать. Чтобы не бегал в другой раз, как заяц трусливый.
— Ты живой? — удивился Филинов. — Силён! А где этот, вор-грабитель?
— Сбежал, — отвечаю. — Рысь увидел — и сбежал.
— Какая рысь, ты что, головой тронулся? — говорит босс. — То лось был — громадный. Страшнее зверя нет в лесу.
— Как же лось, — пискнул Прохор. Голос у него сорвался, сипит еле-еле. — Медведь же!
— Глаза протри — лось! — припечатал Филинов.
Я спорить не стал. Сунул собачонку Аннушке в руки и в уголке спрятался. Наблюдаю.
А полицмейстер прошёлся по дому, на кушетку уселся, солидно так, трость поставил, руки на рукояти сложил и говорит:
— Место опечатать, всех лишних убрать. Вам, господин Филинов, рекомендую покинуть особняк. Есть у вас дом в городе? Вот туда и езжайте.
Тут босс взвился, как укушенный, и много чего наговорил. Нервишки-то расшатались, кричит, аж побагровел весь.
Вот его Иван Витальевич на место и поставил. Говорит:
— Сейчас глава эльвийской общины прибудет, гадость эту, что на полу у вас нарисована, осмотрит. Без его слова решать не будем. Но я и так вижу — нехорошее это дело!
И точно — не успел договорить, как во двор коляска вкатила, белыми лошадками запряжённая.
Из коляски вышли двое — оба эльвы. В дом поднялись. Первый вошёл главный эльв, за ним слуга его или помощник, не понять.
Я как увидел его, дышать перестал. Это ведь только кажется, что все эльвы на одно лицо. Разные они. Одного старшего эльва я уже видел — на благородном собрании. Высокий, молодой, гордый до невозможности.
Этот тоже высокий, с виду молодой. Но это только на первый взгляд. Просто эльвы по-другому стареют, наверное. Лицо гладкое, надменное, как у статуи римского императора. А глаза старые, даже не глаза — взгляд. Неживой какой-то, будто надоело ему всё до чёртиков.
За ним коротышка семенит, росточку небольшого, в цветастом кафтанчике. И так на того карликового полуэльва похож, которого я не так давно башкой об стенку ударил, чтобы собачонку украсть, ну прямо близнец.
Но присмотрелся я — нет, не он. Похож просто. Может, братья?
А глава эльвийской общины в дом вошёл, посмотрел на всех мёртвыми глазами и на круг магический глянул.
Слышал я поговорку: "От твоего взгляда молоко киснет!" Вот это про него.
Подошёл он поближе, руку протянул, глаза прикрыл, ладонью над паркетом водит и напевает что-то эльфийское.
Все слуги, что в доме были, по углам забились, на эльва таращатся, как на фокусника или принца заморского. Даже Филинов притих, на магический ритуалуставился.
Ну, а меня этим не удивишь, и не таких в кино показывали. И чего там смотреть — я-то знаю, что нет там никакой магии. Нарисовано своими руками, сажей намазюкано, ради хайпа. Кровь внутри круга не человеческая, и уж тем более не эльфийская. Петушиная, с кухни взятая, когда птицу резали.
Глава общины глаза открыл, говорит:
— Тёмное дело. Тёмное. Надо провести обряд очищения. Дом от живых освободить, чтобы только стены остались…
Филинов аж на кушетке подпрыгнул.
— Да вы что, ваше сияние? У меня жена наверху лежит, без памяти… Доктор с ней сидит, кровь пустил только что. Куда я её потащу?!
Эльв посмотрел на него, как на пустое место, говорит:
— Над женщиной тоже обряд провести. Выгнать тьму из души…
Тут полицмейстер покашлял:
— Хм, ваше сиятельство, господин Левикус. Полиции тоже поговорить с больной надобно, на предмет выяснения. Но мы подождём. Госпожа нездорова…
— Это не имеет значения, — сказал глава общины — как припечатал. И на полицмейстера тоже, как на стенку, посмотрел. — Тьма не ждёт.
Ничего себе, думаю, какой эльв резкий. Не боится ничего. Видно, и правда у них в столице влияние большое. Попробовал бы гоблин какой так сказать.
Тут и гоблин как раз подоспел, мастер на все руки. Знакомый мой. Притащил фотоаппарат, магнием сверкнул — круг магический сфоткал.
Иван Витальевич спросил, будто между прочим:
— Вам, господин Филинов, такое раньше видеть не приходилось? Может, не так давно? Или карандашиком набросать в тетрадочке, от скуки? А того, кто в дом пробрался и сию мерзость начертал, не признали случайно?
Филинов на него глянул диким взглядом, рот открыл — для возмущения. Тут дверь распахнулась, и в дом втащили Матвея.
Тот вроде как немного в себя пришёл, сам ногами перебирает. Двое полицейских его ведут, а он головой вертит, будто впервые здесь.
— Вот, ваше высокородие, доставили… — начал один полицейский.
Матвей головой повертел, на эльва взглядом наткнулся.
— Ах ты сволочь, морда инородская! В палаши, ребята!!
Так крикнул страшно, аж люстра под потолком зазвенела. Матвей распрямился, полицейских отшвырнул в стороны. Одним прыжком до главы общины эльвийской добрался, на пол бросил, сверху упал, за шею схватил и давай душить.
Глава 33
Силён капитан! Двое полицейских его от эльва оттаскивать кинулись — не сладили.
Полицмейстер командует:
— Живьём брать! Живьём!
Матвей зверем рычит, не даётся. Его за ноги тащить, так он эльва выпустил, одному полицейскому наподдал — тот улетел. Второму тоже прилетело, кубарем покатился.
Тут уже такой крик поднялся, ничего не разобрать.
Филинов тоже кричит, Матвея успокоить пытается, да куда там! Не слышно его совсем.
Все мечутся, шум, гам, место преступления с кругом магическим ногами затоптали. Гоблин с фотоаппаратом своим подальше убрался, стоит у стеночки, глазами кошачьими сверкает. Вроде даже улыбается, не понять.
Матвей кушетку за ножки гнутые подхватил — откуда только силы взялись — и ей размахивает. Не подойти. Но не стреляет никто — начальство приказало живьём, значит, живьём.
В дверь ещё полицейские вбежали. Шофёр мордатый вперёд проскочил, от кушетки увернулся, Матвея под ногу подсёк.
Кушетка — в сторону, капитан с шофёром на пол брякнулись. Шофёр на Матвея сверху уселся, руки выкрутил — ловко так. Сам приговаривает:
— Слышь, капитан, не бузи. Не бузи. Всё хорошо будет…
Есть такое чувство — де жа вю называется. Смотрю, как этот мордатый Матвею руки крутит, и дежавю меня за горло
