Фаина ушла наверх, в свою спальню, чтобы переодеться в белое кимоно, доставленное курьером пару часов назад, и Федор нетерпеливо посматривал на двери: ему не терпелось увидеть молодую женщину в этом непривычном наряде. Наконец, дверь открылась. Фифа вошла в комнату и застыла на пороге:
— Ну вот. Я пришла, — сообщила чуть смущенно. — Смотрю, ты босиком, мне тоже, наверное, следует снять обувь?
— Если хочешь, — Федор поспешил навстречу, подал руку, чтобы провести Фаю к разложенным по полу плоским подушкам, на которых удобнее всего сидеть за невысоким столиком. — Тебе очень идет это одеяние.
Комплимент Лукьянова шел от сердца: ему и правда понравилось, как подчеркивали складки мягкой ткани и повязанный под грудью, а не на талии, пояс, фигуру девушки. Глубокий вырез позволял увидеть даже ложбинку между полных грудей, слегка выпуклый животик чуть выдавался вперед, вызывая умиление и нежность. Свободные штанишки при каждом движении плавно перетекали, на мгновение подчеркивая и тут же скрывая контуры стройных бедер.
Фаина сбросила тапки, но белые — в цвет кимоно — носочки снимать не стала, приняла протянутую ей руку, прошла вместе с мужчиной к столику и уселась на одну из подушек.
— Я вся в предвкушении! — снизу вверх глянула на стоящего рядом Лукьянова.
— Тогда приступим. Нас ждет Гун Фу Ча.
Федор обошел столик, уселся напротив и принялся священнодействовать, попутно рассказывая об истории возникновения церемонии и ее правилах.
— Для начала вскипятим воду. Я нарочно взял родниковую — самую мягкую: она не испортит вкус чая, поможет ему раскрыться. А пока вода закипает, могу рассказать легенду о том, как в Китае появился обычай пить чай. Не слышала такую?
— Нет-нет, расскажи, пожалуйста!
Федор улыбнулся тепло и открыто и продолжил:
— Легенда гласит, что Шень Нун, один из древних китайских императоров, занимался тем, что изучал различные растения, чтобы узнать, какие из них лекарственные, а какие — ядовитые. И однажды получилось так, что за день он попробовал целых семьдесят два вида трав, и все они были ядовитыми. В результате он отравился так сильно, что упал на землю в тени незнакомого деревца и приготовился умереть — так плохо ему было. Но, когда глаза его закрылись, а дыхание почти остановилось, с листьев деревца на его губы упало несколько капель влаги — и Шень Нун пришел в себя. Он понял, что даже роса с листьев деревца обладает целебными свойствами и начал собирать, высушивать и заваривать листья этого деревца, а потом передал знания о нем своим ученикам. Так в Китае появилась традиция пить чай.
— Какая красивая легенда! — восхитилась Фифа.
— Да, меня она тоже впечатлила. — Федор кивнул. — Ну вот. Вода закипает. Смотри: для заваривания чая важно дождаться, чтобы пузыри стали крупными, но поверхность воды не забурлила, иначе получится то, что китайцы называют «старый кипяток». Он для заваривания чайных листьев не годится и, с точки зрения китайской медицины, вреден для здоровья.
Федор быстро выключил чайник и перелил воду в глиняный кувшин.
— Нам нужно, чтобы температура воды снизилась где-то до девяноста пяти градусов, — сообщил он своей благодарной слушательнице. — А пока вода остужается, мы с тобой приступим к подготовительному этапу — прогреванию посуды. Это делается для того чтобы заменить холодную застоявшуюся энергию, которая забирает у чая силу, на активную и подвижную.
— Вот так? — Фаина повторила за Федором круговое движение, омывая горячей водой стенки высокого стакана и небольшой, почти плоской чашки.
— Так, — согласился Лукьянов. — Ты будто уже тренировалась раньше.
— Нет, не приходилось. — Фифа подарила мужчине задорную улыбку, от которой у того быстрее забилось сердце.
Федор моргнул, вздохнул и заставил себя думать не о вчерашних поцелуях, повторения которых втайне ждал и жаждал, а о церемонии чаепития.
— После того, как посуда согрета, наступает пора знакомиться с чаем, — вновь заговорил он. — Бери большую ложку, да, вот эту, и насыпай заварку в чахэ. А теперь рассмотри листики, вдохни их аромат, подыши на них: тепло и влага твоего дыхания позволит им начать раскрываться.
Фаина завороженно проследила за действиями Лукьянова, повторила их и поднесла чахэ к лицу.
— Аромат тонкий и, одновременно, бодрящий, — заметила негромко. — Вот почему я не люблю, когда в зеленый чай добавляют различные цветы и кусочки фруктов или ягод. Они перебивают запах самих чайных листьев и их вкус.
— И я не люблю.
Федор вдруг понял, что это далеко не первый случай, когда выясняется, что им с Фаиной нравится одно и то же, что их вкусы и взгляды совпадают. Это оказалось очень приятно — чувствовать какое-то тайное духовное родство и единство.
— А теперь с помощью маленькой ложки мы пересыпаем чай из чахэ в чаху — чайничек из исинской глины. Его пористые стенки способны впитывать и долго сохранять аромат напитка. Заполняем его кипятком, который нужно лить с довольно большой высоты — так кипяток лучше перемешается с воздухом. — Лукьянов наполнил горячей водой сначала чайничек Фаины, а потом и свой.
Уже через пару минут он вылил воду из чайничков прямо на столик. Фая негромко охнула.
— Спокойствие, только спокойствие! — подмигнул ей Федор. — Это специальный столик, в его поверхности есть отверстия для стока воды, которая соберется в специальном поддоне. А первую порцию кипятка нужно обязательно слить, потому что она нужна для того чтобы очистить чаинки от пыли, которая скапливается во время приготовления и расфасовки чая.
— О! Об этом я слышала! — обрадовалась Фифа. — Правда, сама никогда так не делала.
Наконец, чай был заварен и Фая с Федором пригубили по глоточку. Некоторое время они молчали, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка, необычной музыкой и приятной компанией друг друга. Потом Лукьянов вновь завел беседу и рассказал Фаине еще несколько интересных и забавных фактов из истории чая.
— Кстати, — заметил он, — мы с тобой соблюли еще одну традицию: у китайцев во время Гун Фу Ча не принято говорить на отвлеченные темы, все разговоры так или иначе они посвящают только напитку, который вкушают.
— Надеюсь, у тебя припасено еще много историй о Китае и о церемонии, а то в следующий раз поговорить будет не о чем, — с хитринкой во взгляде намекнула Фифа на то, что не против однажды вновь провести время таким приятным образом.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал ей мужчина, помог подняться, пересесть на диван, и сам устроился рядом. — Только намекни, что хочешь повторить сегодняшний опыт, и я обязательно все организую.
Он обнял Фаю, притянул, прижал к себе. Женщина охотно приникла к его боку и подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Это был тот самый момент, которого так долго ждал Федор. Он склонился к Фае, потянулся к ее губам…
Этот вечер, как и предыдущий, завершился для них поцелуями.
