Я закусила губу, отвела взгляд. Я не хочу лгать, но толку говорить правду? Чтобы в последние дни жизни сполна ощутить на себе еще и его ненависть? Вот и получается, что Фабиан так и не узнает никогда, что целый год во мне крепло чувство к нему. Чтобы достичь апогея именно сейчас, когда для этого совсем не время.
- Пожалуйста, уходи, - мой голос сам собой сбился на шепот.
- Ты и вправду этого хочешь? – казалось, сейчас мой ответ для него окончательно и бесповоротно расставит все точки над «и».
Я уже просто не выдержала!
- Нет, я этого не хочу! Но как бы мне ни было плохо без тебя, с тобой еще невыносимее! Ты настолько упертый, настолько слепой во всем, ты все равно ничего не поймешь! Да и как вообще может хоть что-то понять человек, по самой своей природе начисто лишенный способности что-либо чувствовать?!
Глаза Фабиана враз потемнели. Он резко схватил меня за плечи. И пусть говорил тихо, но каждое его слово пробирало аж до мурашек.
- Я чувствую, Эленсия. И знаешь, что я чувствую? Я чувствую, что ты, как яд, от которого нет противоядия, ты разъедаешь мою душу, а я ничего не могу с этим поделать. Я чувствую, что готов убить всякого, кто только посмеет тебя у меня отнять. И при этом ненавижу самого себя за то, что вообще притязаю на тебя, ведь не имею на это абсолютно никакого права! На твое счастье, тебе все же не познать, какую разрушительную силу во мне ты невольно создала. Ты разрушила всю мою привычную жизнь, и теперь, когда ты из нее исчезнешь, я вообще не представляю, что буду делать с оставшимися руинами. И не говори мне теперь, что я ничего не чувствую, Эленсия.
Он отпустил меня так же резко. Развернувшись, пошел к двери, словно опасаясь, что, если хоть на миг задержится, уже не сможет себя контролировать.
- Фабиан, - мой голос дрогнул.
Он остановился у самой двери, но все же не обернулся.
- Я отказала Гантису.
Жаль, я сейчас не видела сейчас выражения его лица. Оставалось лишь только догадываться, как именно он отнесся к мои словам.
- И почему же? – голос прозвучал глухо.
- Хотя бы потому, что он – вовсе не тот мужчина, которого мне бы хотелось видеть рядом. Я не чувствую к нему и тысячной доли того, что… Что могла бы чувствовать. Фабиан, я не знаю, что и как будет дальше, - точнее знаю, но тут, спасибо Таллани, все слишком плачевно. – Но у нас есть хотя бы сейчас. И уже одно это совсем немало…
Фабиан обернулся, подошел ко мне. На лице не было ни единой эмоций, лишь все еще темнеющий взгляд выдавал, что спокойствие – лишь видимость.
Ничего не сказал. Ничего не спросил. Но я отчетливо понимала одно: я не буду жалеть о своих словах. Не буду жалеть о своих чувствах к этому мужчине. И пусть все может закончиться крахом, и наверняка все именно так и будет, но сейчас я слишком в Фабиане нуждаюсь…
Не осталось места для сомнений и раздумий. Не осталось места для здравого смысла. Мы будто бы с самой первой и шли именно к этому моменту…
Даже забавно. Тогда, год назад, оказавшись в спальне Фабиана в качестве его невесты, мне казалось ужасным отдаться этому мужчине. И сам он чудился бесчувственным, отчужденным, с камнем вместо сердца, не способным на сколько-нибудь светлые эмоции… Но сейчас, в его обжигающих объятиях, в безумии этого желания преступить последнюю грань на пути друг к другу, я воспринимала его совсем иначе…
Каким бы сложным человеком он ни был, как бы тяжело рядом с ним порой не приходилось, но именно он – тот самый, единственный для меня. И другого мне не нужно.
И пусть, несмотря на всю его нежность, все равно в какой-то миг было очень больно. Пусть пути назад уже не было. Но не было ни страха, ни сожалений. И хотелось верить, что никогда и не будет…
Фабиан
Эленсия уснула, нежась в его объятиях. Но Фабиан пока лежал без сна. Бережно прижимал ее к себе одной рукой, второй неспешно поглаживая разметавшиеся по подушке ее длинные темные локоны.
Поймал себя на том, что улыбается. И эта тихая умиротворенная улыбка… Даже вспомнить не мог, когда ощущал подобное в последний раз. Это необхватное чувство целостности… Что обрел нечто бесценное…
Да, быть может, с его стороны, это было опрометчиво. Сначала он должен был признаться, что никогда не сможет иметь детей. И пусть тогда бы Эленсия сама принимала решение: хочет ли быть с ним, зная, что полноценной семьи у них никогда не будет.
Но то, как беззаветно она отдалась ему, было самым красноречивым ответом на любые вопросы. Все же у него было немало женщин, но ни одна не принадлежала ему так. Не одна не дарила себя всю без остатка. Она готова принять его таким, каков он есть. Пусть даже ему и нечего больше предложить ей, кроме самого себя.
Так внезапно появившееся в его жизни настоящее чудо… Настоящий дар судьбы, которого он, признаться, даже не достоин…
Завтра будет новый день. Новой жизни. И если для Эленсии не важна внешняя мишура, он завтра же поведет ее к алтарю. Жаль, что раньше не понял, что именно та самая, единственная для него. И что никогда никакая другая ее не заменит…
Фабиан уже начал потихоньку засыпать, как резкое ощущение магического сигнала заставило отогнать дремотность.
Похоже, это Гирос…
Ну да, условились ведь, что как только раздобудет нужную информацию, тут же должен дать знать, в любое время дня и ночи.
Фабиан очень бережно, чтобы ненароком не разбудить Эленсию, встал с кровати. Собрал с пола свою одежду. Надев брюки и на ходу застегивая рубашку, вышел из спальни.
Гирос и вправду ждал его в кабинете.
- Прошу прощения, что потревожил в столь поздний час, господин. Но, как вы и приказывали, тут же поспешил к вам.
- Что именно удалось выяснить? Вы нашли Спеира?
- К сожалению, нет, господин. Но зато мы вышли на след его подельницы. Как выяснилось, в его темных делах ему помогала какая-то дама. Но я все же прибыл сообщить не об этом. Как вы и сказали, мои люди нашли одного из архимагов и расспросили его о Черном Свете. Признаюсь, за годы службы я сталкивался со всяким, но тут было немало удивлен.
- Что ж, Гирос, заинтриговали, - Фабиан улыбнулся. – Что же рассказал архимаг?
- Черный Свет – это и вправду артефакт. Причем, очень древний. Доподлинно неизвестно, кто его создал, об этом не упоминается ни в одной из летописей. Да и сам артефакт почти все время оставался в тени, так как предназначение его владельцы предпочитали держать в тайне. И последним его владельцам как раз таки и был лорд Спеир.
Хм. И как же это связано с Эленсией? Ведь именно у нее этот мерзавец и спрашивал про Черный Свет…
Но пока не задавал вопросов, внимательно слушал Гироса.
- Так нам удалось выяснить, чем именно лорд Спеир промышлял. Помните, одно время часто маги гибли оттого, что их магия исчезала? И примерно год назад лишь это прекратилось.
