— Надеюсь, — коротко ответил тот и, отойдя вглубь рощи, лег рядом с Лусой. — Давайте немного отдохнем и сразу же пойдем дальше. — Он деловито потрогал Лусу носом, и она сонно заворчала, прикрыв морду лапой.
— Схожу посмотрю, что там с другой стороны рощи, — решил Уджурак. Каллик приподняла голову, ожидая, что он сейчас снова покроется перьями. Поймав ее взгляд, Уджурак сердито насупился и проворчал: — На этот раз пойду как медведь!
Когда он ушел, Каллик вновь свернулась под деревом. Капли с ветки капали ей прямо на нос, но она слишком устала, чтобы передвинуться в более сухое место. Закрыв глаза, она уснула, убаюканная сопением Лусы и похрапыванием Токло.
Ее разбудил хруст и шелест веток. Уджурак опрометью мчался через рощу к ним, глаза его сверкали.
— Вы должны сами это увидеть! — крикнул он, задыхаясь от бега. Подбежав к Токло, он стал толкать его носом, на что большой гризли недовольно заворчал, мотая головой. — Вставайте, скорее!
Каллик устало поднялась и помогла встать Лусе. Мокрые сосновые иголки налипли на ее шерсть, но у нее не было сил их стряхивать. Дождь смыл с нее большую часть грязи, но Каллик уже не верила в то, что когда-нибудь станет по-настоящему чистой.
Земля вновь начала плавно подниматься вверх, и вскоре Каллик увидела яркий свет за стволами деревьев. Они вышли на открытую каменистую пустошь, зажатую между серыми склонами горы. Каллик изумленно заморгала. Прямо перед ними до самого горизонта расстилалась ровная земля, а над серыми стенами было лишь небо.
— Куда подевались остальные горы? — спросила Луса.
— Их нет! — вскричал Уджурак. — Нам осталось пройти по этой прямой дороге, и мы спустимся в предгорья Дымной горы, только с другой стороны!
— Правда? — опешила Каллик.
— Идем! — заревел Токло.
Забыв об усталости, Каллик стремительно бросилась вперед. После бесчисленных дней, когда они только и делали, что лезли и лезли вверх по голым камням, было так замечательно вновь бежать по ровной земле! Даже дождь вдруг прекратился, а холодный ветер приятно отдувал назад густую шерсть Каллик.
До самого вечера четверо медвежат бежали по широкой тропе и никак не могли остановиться.
Тучи рассеялись, и лучи низкого солнца озарили дорогу, когда они выбежали на открытое пространство. Горы остались позади, а впереди, сбегая вниз к лесу, лежал огромный луг. Лучи вечернего солнца ласково выхватывали из зеленой травы разноцветные пятна ярко-желтых и голубых цветов.
Обернувшись, Каллик посмотрела на высокие горные хребты, протянувшиеся за их спинами через все небо. Отсюда горы казались призрачными и ненастоящими, словно она смотрела на них сквозь дымовую завесу. Глубоко вдохнув, она с изумлением поняла, что впервые за долгое время воздух был чист и свеж, без удушливого привкуса дыма.
— Неужели мы дошли? — недоверчиво пробормотала Луса. — Кажется… ну да, кажется, мы это сделали! Мы перешли через Дымную гору! — Она осторожно обнюхала траву, а потом вдруг повалилась и принялась кататься по земле, размахивая лапами в воздухе.
— Прощай навсегда, страшное место, — прошептала Каллик.
— Мы прошли через горы, — согласился Уджурак. — Но впереди у нас еще долгий путь.
— Ну вот, так я и думал, — хмыкнул Токло.
— Выше носы, старые вы моржи, — засмеялась Каллик. Прохладный воздух пах снегом, и ей хотелось сорваться с места и помчаться по высокой траве. — Мы живы! Мы спаслись от плосколицых! — Задрав морду, она увидела Путеводную звезду, мерцавшую в чистом небе над их головами. — Спасибо ледяным духам, которые хранили нас в пути, — прошептала она.
— И духам деревьев, которые помогли нам перейти через водопад и спасли меня в реке! — добавила Луса.
— Это были речные духи, — возразил Токло. — Они больше всего помогали нам!
Они с Лусой спорили об этом целый день, пока бежали между горами.
Уджурак коротко расхохотался.
— По крайней мере, мы все согласны с тем, что должны сказать спасибо! — сказал он.
Каллик кивнула и широко зевнула. Усталость наконец овладела ею. На этот раз они даже не стали искать место для ночлега, а просто улеглись в траву и уснули, тесно прижавшись друг к другу.
Когда яркий солнечный свет разбудил Каллик, солнце стояло уже высоко в небе. Выходит, они проспали всю ночь и чуть ли не половину следующего дня. Луса все еще спала, но оба гризли исчезли. Поднявшись, Каллик посмотрела сквозь траву и тут же заметила бегущего ей навстречу Токло.
Бросив кролика ей под ноги, он встряхнулся и пробурчал:
— Я уже забыл, что значит быть сухим!
— Ой, кроликом пахнет, — не открывая глаз, повела носом Луса.
— Потому что я принес тебе кролика, соня, — проворчал Токло, пихая ее в бок. — Эх ты, белкоголовая.
От таких слов Луса мгновенно проснулась и села.
— Еда! — взвизгнула она.
Они поделили кролика, оставив кусочек для Уджурака, который бегал по лугу невдалеке от них.
Каллик не поняла, чем он занят, но со стороны было очень похоже, будто маленький гризли гоняется за бабочками. Вскоре он присоединился к ним и улегся рядом, с удовольствием жуя свою долю.
— Давайте поскорее пойдем, пока светло, — сказала Каллик, когда с едой было покончено.
Остаток дня и большую часть ночи они шли через предгорья.
Путеводная звезда ярко сияла в вышине, освещая им путь. Лапы у Каллик перестали болеть, радостное волнение наполняло ее тело новой силой. Несмотря на мрачные слова Уджурака о том, что впереди у них еще долгий путь, она чувствовала, что это не так. Край Вечного льда ждал ее совсем рядом! С каждым глотком воздуха Каллик чувствовала его запах.
Когда они остановились на ночлег возле мелкого ручейка, Каллик приснилось, будто она поймала жирного тюленя и с наслаждением впилась зубами ему в брюхо. Ночи незаметно стали длиннее, и медвежата наконец стали высыпаться.
На следующий день Каллик шла еще быстрее: будь ее воля, она бы вприпрыжку пронеслась через этот бесконечный луг, чтобы поскорее добраться туда, где уже виднелись лесистые вершины, покрытые ослепительным белым снегом. Что это такое? Неужели — Последняя великая глушь?
Воздух становился все холоднее. Каллик видела, что это радует только ее одну — остальные поеживались, с тревогой поглядывая на небо, а Токло проворчал, что даже не знает, водится ли в таком холоде дичь. Но Каллик не могла скрыть своего счастья, у нее просто лапы чесались от желания поскорее ступить на лед.
Стоило им добраться до гряды невысоких гор, как в воздухе запорхал снег. Каллик едва сдержалась, чтобы не завопить от восторга. Это был первый снегопад, который она видела за мучительно долгие месяцы скитаний. Пусть снежинки таяли, едва коснувшись земли, но она чувствовала, как они падают на ее шерсть и щекочут нос. Наверное, то же самое испытывала Великая медведица Силалюк, когда оживала?
