тому громадному информационному потоку, который идёт по поводу разного рода меньшинств последние 4 года, это, видимо, реальная действительность. Надо сказать, что семья очень хорошая: папа — крутой программист из Силиконовой долины; а жена сидит с детьми дома. У американцев принято старшим школьникам где-нибудь подрабатывать, и вот в месте подработки старшая дочка познакомилась с лесбиянкой и тоже caмa решила стать лесбиянкой; правда, её подружка проявила себя нехорошо, украв вещи из её дома. После этого инцидента старшая дочка лесбиянкой уже быть не хочет, она находится сейчас в «неопределённом» статусе, то есть ещё не определившаяся со своими половыми предпочтениями, но завела себе новую подружку, которая девочка, но выдаёт себя за мальчика. Эта подружка очень понравилась её младшей сестре, точнее понравилась идея быть мальчиком. Тем более это решило её какие-то проблемы. Ей очень нравился мальчик, который не обращал на неё внимания, а вот теперь, когда она стала мальчиком, они подружились. Одевается она как мальчик, на голове — кепка; а самое главное, она поменяла себе имя на мужское и требует, чтобы её называли «он». В школе она уже официально поменяла имя, и американские школы относятся к этому очень хорошо. Младшая дочка, которая теперь мальчик, говорит, что она гей, поскольку ей нравятся мальчики. Что при этом делают родители? Поход к психологу, который популярен в Америке и иногда приносит какую-то пользу, для них исключён, поскольку психолог может решить, что родители против смены пола, а это может караться тем, что иx лишат родительских прав и ребёнка у них заберут. И основное, конечно, что дети запугивают родителей тем, что донесут в школу, что те не поддерживают их альтернативный образ жизни, или, хуже того, что покончат жизнь самоубийством. Старшая дочка уже сообщала в школе своей подружке, что собирается покончить жизнь самоубийством; та сообщила учителям, которые вызвали скорую помощь, и её поместили на неделю в больницу. В общем, весело тут у нас — приезжайте, будете частью этой тусовки!
3.11. Современное развитие гендерных и других либеральных теорий вместо русского традиционализма
Права меньшинств
Кроме индивидуальной свободы, по принципу которой и живёт Америка, — невмешательство в частную жизнь, в последние годы тезис о социальной справедливости занимает первые позиции по значимости в различных обсуждениях. Вроде бы хороший тезис, поспорить трудно, однако тот конкретный смысл, который стал вкладываться в этот термин в последние годы, настораживает. Более того, это всё начинает напоминать какой-то экстремизм из-за ухода от консервативных ценностей к чисто либеральным. Последние четыре года, когда у власти были республиканцы во главе с Трампом, исповедующие более консервативную мораль, это стало чуть ли не основным мотивом демократов — понятно, что дополнительное привлечение избирателей на свою сторону требует каких-то жертв. Основным является требование социальной справедливости для меньшинств — казалось бы, совершенно правильное требование.
Например, ЛГБТ-сообщество — я лично не против его существования и против дискриминации его членов. Но давайте же в США — в стране, где никто не любит обсуждать свою жизнь, не будем широко обсуждать свои половые предпочтения — это никого не должно интересовать, кроме полиции, и то только в случае, если нарушаются какие-то законы. Ради бога, почему об этом говорят чуть ли не во всех газетах: если была какая-то дискриминация, человек вправе подать в суд, пусть он это решает на основании законов, которые предусматривают равенство, и виновные понесут наказание. Сейчас, оказывается, есть около 60 видов гендерной (половой) принадлежности: те, кто считают себя мужчинами и женщинами одновременно (и они не гермафродиты), или временами то тем, то другим, или не ассоциируют себя ни с каким полом, а другие — ассоциируют, а временами — нет; и так дальше. Какая богатая фантазия у людей! Господи, увольте, меня совершенно не интересует разбираться, в какой фазе он или она — причем совершенно незнакомый мне человек — сейчас находится! Я понимаю, что кого-то это интересует, так вот пусть между собой они это и выясняют. Знакомый профессор как-то рассказал историю на своём факультете. Парень, который подавал документы в аспирантуру, написал в гендерной графе, что он гиппопотам. Комиссию это жутко шокировало, они не знали, что делать. Если это шутка, то такого шутника брать не стоит; а вот если он действительно так считает, то они могут нарушить права меньшинств, и тут им не поздоровится. После многочисленных обсуждений они всё-таки решили его не брать — от греха подальше, что называется. Правда, профессор предлагал «гиппопотама» ввести в качестве ещё одной гендерной принадлежности — это открыло бы дополнительный поток неиссякаемой фантазии.
Такие разговоры оказали большое влияние на общество: так, по опросу 2019 года более 40 % американцев считали, что нужно сделать три графы о гендерной индентичности: мужчина, женщина и кто-то другой. Эти рекомендации, кстати, уже в действии: по крайней мере три графы (иногда больше) о гендерной индентичности сейчас есть практически во всех заполняемых анкетах. Постоянные ежедневные разговоры по ТВ, газетах о нетрадиционной сексуальной ориентации дают свои плоды. Институт Гэллапа (США) опубликовал статистику по недавнему опросу: лиц нетрадиционной сексуальной ориентации у поколения Z (1997–2002 гг.) — 15,9 %, у более старшего поколения X (1965–1980 гг.) — 3,8 %. По опросу Ипсос, другой известной социологической компании, статистика ещё круче: у миллениалов, то есть тех, кому сейчас 25–40 лет, гетеросексуальными считают себя 76 % — конечно, меньше, чем в поколении их отцов и дедов, a вот в поколении Z таковых уже 52 %[7].
Последние годы ЛГБТ-сообщество было очень активным, и они добились многого в плане выборов своих кандидатур на все посты. Наибольшей известностью пользуется избрание Рейчел (в прошлом Ричарда) Левин, трансгендерной женщины, на должность замглавы минздрава США в правительстве Байдена. Последние годы очень активно происходят изменения старых моральных ценностей. Нэнси Пелоси, спикер нижней палаты Конгресса, объявила в начале января 2021 года новое правило, что не нужно употреблять в документах такие слова, как «мама», «папа», «сын», «дочь», «племянница», «племянник», и другую семейную терминологию, свидетельствующую о гендерной принадлежности, а нужно употреблять гендерно-нейтральные слова — «родитель», «ребёнок». А вот для племянников, братьев, сестёр и многой другой терминологии в русском языке уже нет гендерно-нейтральных слов, а в английском — есть, словно тысячу лет назад уже задумывались об этом будущем, а в России придётся жить с гендерными словами. Для наших потомков в будущем апокалиптическом мире я могу предложить «братсес», ребёнок братсеса.
Такого не было в 90-е, это нововведение возникло в последние годы
