Станиславский: «Не верю!»
– Я с начала учебного года звоню чаще. Именно для того, чтобы вы не беспокоились, если замотаюсь и не позвоню днём. Не ночью же вас будить? Мам, ну посмотрите на меня – всё отлично!
– Милая, просто мы так вас с Валерией любим! И очень переживаем, – мама подошла сзади и обняла меня.
Всё-таки у нас самые замечательные родители! Как жаль, что не могу всем с ним поделиться! В этот миг захотелось обнять маму, спрятаться у неё в руках, рассказать всё-всё. Как в детстве выплакаться, получить столь необходимую поддержку и утешение. Мама погладит по голове, найдёт правильные слова и все беды станут такими далёкими.
– Я же вижу, чувствую – тебя что-то тревожит, – проговорила мамуля своим тихим, завораживающим голосом.
– Мам, просто жизнь, она оказалась сложнее, неоднозначнее… Не знаю, как сказать… – пожала плечами.
Ну, вот, вроде и пожаловалась, и никакой конкретики. Пусть думает, что дочь влюбилась, или элементарно взрослеет.
– Да, милая, всё, порой, гораздо сложнее, чем нам кажется. А иногда проще… По сути, это зависит от нас, нашего выбора.
– О, мам, в самую точку, – рассмеялась я в ответ.
Сложно спорить с очевидным – я сама выбрала все свои трудности и неоднозначности.
– Тогда выбери то, что кажется тебе правильным. Только нужно быть готовой – твою точку зрения могут разделять далеко не все. Но всегда рядом будут люди, которые и поддержат, и поймут. Что бы ни случилось – можешь рассчитывать на нас с папой.
– Да, мамуль, я знаю. Спасибо.
«Но не сейчас» – закончила я уже мысленно.
Так мы и просидели вместе весь вечер. Как в детстве. Пили чай, ели пироги, делились невинными сплетнями об общих знакомых. Лерка восторженно распевала баллады о своём новом парне. (Блин, блин, блин! Вот как так?! Я даже не знала, что моя ветреная сестрица уже закрутила с другим!). Та снисходительно улыбнулась, посетовав, мол, личная жизнь при наличии учебной занятости дело довольно сложное и приучает к самодисциплине, чтобы успеть везде. Увы, всегда приходится чем-то жертвовать, и в подобных случаях это оказывается время, проведённое дома, в кругу семьи.
На ближайшую пару дней меня отправили на больничный. Да, тенденция, однако, получается – в институт нормально появляюсь, когда в Альянсе от такого потрёпанного стража мало толка.
На моё удивление, родители не поднимали вопрос о своём отъезде обратно не дачу. Папа казался тоже взволнованным. Это вообще озадачивало – более уравновешенного и сдержанного человека я не встречала. Его забота о семье всегда выражалась в действии, а не в пустой болтовне. Эмоциональным «сердцем» была мама.
Решила, что утро вечера мудренее, и пошла спать.
На следующий день, стараясь думать о встрече с подругами в институте, шустро поглощала приготовленный мамулей завтрак. Её волнение сменилось растерянностью, но глядя на нас с сестрой, мама улыбалась. Я всячески старалась транслировать беззаботность, радость, лёгкое волнение (проверочная без волнения не бывает). Лера, возбуждённая вечерним свиданием, уминала омлет.
Знакомый рингтон сообщил о прибытии Дена. Обняла родителей, подхватила сумку и скрылась за дверями.
– Привет, – Ден потянулся за поцелуем.
Как же я по нему соскучилась! Прикосновение губ выбило из головы все мысли, окунуло в море чувств. В очередной раз подавила соблазн просканировать эмоции парня. А какая девушка не хочет знать: насколько искренни чувства избранника? Но это неправильно. Да, у нас не всё просто, и мы не такие как большинство населения этого города. Так что пусть в наших отношениях останется хоть толика естественного.
– Как ты себя чувствуешь? – парень многозначительно посмотрел на мой бок.
– Нормально, втихаря пью анестетики. Остальное всё сделали целители. Пара дней – и полный порядок. Как Ян и другие раненые?
– Ян по-прежнему, остаётся только ждать. Ник вполне оклемался, но пока держат под присмотром в медблоке. Большинство отпустили. Кто-то сегодня вернётся домой, кто-то останется в особняке. С нашими целителями, сама знаешь, мало кто задерживается в лазарете надолго, – парень ободряюще подмигнул.
– Ден, а когда будут… будем прощаться с погибшими?
При воспоминании и прорыве, нападении на особняк, сердце сжалось, на глаза навернулись слёзы.
– Если ты имеешь ввиду общепринятый ритуал погребения, а потом застолье, где народ напивается и делает вид, что помнит, причём только хорошее, то нет, такого не будет.
Меня передёрнуло от резкости и холода в голосе парня. Открыла и закрыла рот, так и не решив, что можно ответить на подобное заявление.
Денис мельком глянул в мою сторону и вернул своё внимание к дороге.
– Лада, прости. Вышло резко. На самом деле в Альянсе не проводят все эти общепринятые у непосвящённых ритуалы.
– Но почему? Что в этом плохого?
– Может и нечего. Только, как ты себе представляешь собрать всех из Альянса в одно время в одном месте? Это не реально, – Денис пожал плечами. – Лада, мы помним каждого из погибших – это герои. Память о них проходит сквозь года и десятилетия, и нет необходимости собирать толпу, чтобы всем доказывать, какие они были хорошие.
– Ден, но ведь смысл не только воздать почести вперемешку с кучей напыщенных фраз. Это, прежде всего, дать возможность попрощаться с тем, кто был дорог, получить поддержку, увидеть, услышать, что ушедшего и другие люди ценили не меньше, чем ты.
– Я не спорю. Да, ты права. Но в Альянсе у нас нет времени и возможности скорбеть и зацикливаться на этом. Мы просто делаем так, чтобы их жертва не была напрасна. И, поверь, нам нет необходимости получать какие-то дополнительные подтверждения, что твоё отношение и память разделяют другие. Мы просто это знаем. Все знаем.
Я замолчала, осознавая услышанное. Наверное, Денис прав.
– Ты расстроилась?
– Не знаю. Для меня это… слишком непривычно.
Радость от встречи слетела, жаль. Весь остаток пути мы молчали.
Денис припарковался у альма-матер.
– Ладно, Ден, увидимся, пойду я.
Открыла дверцу машины.
– Лада, постой, – взволнованным голосом остановил меня парень. – Прости, я не думал, что это так тебя расстроит. Мы живём по таким правилам всю жизнь вот и воспринимаем не так, как обычные люди – по-своему. За последние дни и так мало поводов для веселья, и ещё больше добавлять тебе негатива я не хотел. Прости.
– Ден, я тоже хороша. Сколько времени уже в Альянсе, а всё не могу научиться принимать ваши взгляды. Знаешь, в том, что ты говорил о продолжении дела погибших – это самая лучшая память о них. Я согласна. Так что ты тоже прости за несдержанность. Пойду, а то звонок скоро. Увидимся сегодня?
Я с надеждой посмотрела на своего парня. Да, вот
