Томный стон наслаждения срывается с пухлых губ, а изящные руки невесомо ложатся на мои плечи. Она тает, точно воск, и я прижимаюсь ближе.
Наконец тонкие пальчики зарываются мне в волосы, перебирая и сминая их. Дрожь по телу пробегает нескончаемая, возбуждение захлестывает все мысли, и я едва не рычу на ответную реакцию!
Провожу пальцами вниз по животу, приспуская край трусиков. Касаюсь набухшего клитора, зажимаю его между пальцами и чуть оттягиваю. Белье спадает по ножкам, Кэтрин сладко стонет, и я не выдерживаю.
Подхватываю ее на руки и чувствую на себе взгляд бездонных глаз, потемневших от желания, и это еще больше заводит!
Аккуратно опускаю свою дьяволицу на кровать и прохожусь дорожкой поцелуев от губ по шее и к низу живота. Обвожу языком пупок и медленно развожу изящные ноги, чувствуя аромат ее желания и любуясь увлажненными губками, тут же припадаю к ним ртом, вбирая в себя соки.
Проникаю в нее языком и слушаю рваный сладостный стон, призывающий меня ускориться.
Кэтрин напряженно сминает простыню и подмахивает в такт моим движениям. Я отстраняюсь и вдруг замечаю, что ее крылья начинают отливать синим пламенем. Значит, крем на не нужен!
— Моя Владычица, — сдавленно рычу, охваченный истомой, — только моя! — она чуть хмурит брови, еще не понимая, что была предначертана мне судьбой! Как лед и плямя!
Нависаю над ней, завлекая в иступленный поцелуй, и медленно вхожу в разгоряченную плоть, сходя с ума от влажной тесноты. Громко выдохнув, она подается бедрами навстречу, подстраиваясь под нашу симфонию.
С каждым размеренным толчком в моих глазах становится все темней, на лице девушки отражаются эмоции экстаза, что я не могу отвести от нее взор. Мелодия девичьих стонов разливается по воздуху, и Кэтрин достигает пика, судорожно сжимаясь.
В преддверии своей кульминации, быстро выхожу, и одним движением она оказывается у моего ствола, погружая его в горячий ротик и высасывает из меня все соки, глядя прямо в глаза, и я чувствую, как плоть твердеет с новой силой.
— Дьявол! Ты сводишь меня с ума! — рывком ставлю Кэтрин на ноги и, подхватив под ягодицы, отношу к тумбочке.
Широко разведя стройные ножки, резко вхожу, обладая ею со всем желанием и втрахивая в деревянную поверхность, не останавливая размашистых толчков, словно обезумевший.
— Да! — выдыхает она и обвивает ножками мои бедра, и я еще резче вжимаюсь в желанное тело, закатывая глаза.
На ее нежной коже — следы укусов и засосов, на моей — кровавые царапины от ногтей.
Соки страсти размазываются между нашими телами, капельки пота стекают по коже…
— Самаэль… — сбиваясь, кричит она и бурно кончает, сжимая член до сладостной боли, и я изливаюсь следом, возносясь на вершину наслаждения. Утыкаюсь лбом в ее ключицы, переводя дыхание.
— Ты только моя, и больше тебя не отпущу… — притягиваю обмякшее тело к себе и переношу на кровать. — Ты уникальна, посмотри на свои крылья.
— Синие? Как так? — она тихо ахает.
— Моя судьба, — только так могу объяснить сей феномен и вдруг понимаю, что это мой путь, это то, чего я ждал всю жизнь, и благодарю Создателя за такой подарок.
— Я… я тоже тебя люблю… — тихо говорит она, опуская голову мне на плечо.
— Это ты сейчас поняла?
— Дурак! Я же ждала тебя, чертов ты Сатана! — она поднимает голову, строго глядя мне в глаза. — Только больше никаких игр!
— Совсем никаких? — легонько щелкаю по ее соску, который тут же отзывается на внимание.
— Подробности обсудим, — лукаво произносит Кэт.
Настоящая дьяволица! Моя дьяволица. Только моя!
Чувствую, как молчавшее много столетий сердце снова начинает биться, а в паху ощущается новый прилив желания…
— Ненасытный! — словно читая мои мысли, говорит Кэт, и нежная ладошка опускается к восставшей плоти, а я благодарю все святые небеса и грешные реки Преисподней, что эта девушка простила меня!
— Еще не простила. И да, ты слишком громко думаешь, Самаэль, — она лукаво улыбается, и я понимаю, что теперь повержен ею. Окончательно…
