Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
В голове звучали слова дяди Казика: «Человек подобен механизму: в нем есть всякие вещи, воздействующие на тебя, и то, как они сложатся, определяет твое поведение. Это значит, что свободы воли не существует».
Себастьяна как будто внезапно закатали в бетон. Снаружи и внутри. Он стоял, держась за ручку, и смотрел на варианты своего будущего. Видел себя в мягком, сшитом на заказ костюме, в пахнущем кожей и лавандой автомобиле, пьяным в своей квартире, заплаканным в кровати, стоящим на коленях перед матерью, в наручниках, в джакузи, на Сейшелах, в полицейском участке, в такси, мчащемся в аэропорт Познань-Лавица, в тюремной камере с тремя лысыми мужиками, в «Боинге-787». Видел себя и в том же костюме, что сейчас, в том же галстуке, с тем же телефоном, прической, запахом парфюма, с теми же сомнениями, мечтами, колебаниями, с той же жизнью, точно такой же.
Нажал на ручку.
* * *
Повторял слова дяди. Про себя и вслух. Я механизм. Четыре шага от двери до стола. Я всего лишь механизм. Тихий скрип стула. Я механизм. Руки над клавиатурой.
У меня нет свободы воли.
Вошел в систему через пароль Боруса. Все советники и аналитики в филиале знали пароль руководителя для подтверждения операций: при таком количестве открываемых счетов и выдаваемых кредитов по-другому было нельзя. По рассказам самого начальника, в остальных отделениях была похожая схема. Себастьян нашел клиента по идентификационному номеру и открыл его картотеку. Завел новый кредитный счет, заполнил поля не глядя. Значение имела только квота. Подтвердил последний этап транзакции и еще раз ввел пароль начальника.
Как механизм.
Четыре перевода на текущие счета, номера которых он выучил наизусть. Разлогинился и вернул вид рабочего стола. Протер клавиатуру рукавом, придвинул стул. В коридоре никого. Вышел.
У тебя нет свободы воли.
Почти физически ощущал, как где-то за стенами и под полом, в гудении лампы дневного света и в урчании принтера, доносящемся из бухгалтерии, глубоко в легких и прямо под кожей медленно растекается новое будущее. Дыхание ускорялось.
Быстрее, быстрее, быстрее. Коридор, шаг за шагом. На ходу рука в карман, в руке телефон. Новый, без регистрации.
Выбрал единственный контакт. Номер Жирафа. Нового Жирафа с новым будущим. Отправил смс: «ГОТОВО».
Снова рука на дверной ручке. Открыл комнату. Закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной. Дышал. Себастьян Лабендович. Себастьян Лабендович, который только что…
– Бля, – шепнул он про себя. – Ой, бля…
Сел за компьютер и спрятал лицо в ладонях. Новое будущее постепенно обращалось в настоящее. Новый Себастьян Лабендович чувствовал, как желудок покрывается зубами. Бросил взгляд на часы на мониторе.
– Бля… – прошептал он снова.
Кража полумиллиона злотых заняла у него меньше шести с половиной минут.
* * *
За месяц до этого Жираф прибыл на поезде в Познань. С новой прической и щетиной, в очках-нулевках, полный энтузиазма, но все же несколько испуганный, он стал частым посетителем главного вокзала, Рыночной площади района Ежице и нескольких заброшенных зданий на окраинах города. Просил огонька, узнавал время, заводил разговоры, шутил, жаловался, ругался, а иногда молчал. Голосом, сведенным до шепота, объяснял, что его кумарит, и интересовался, есть ли поблизости какая-нибудь точка. Одни пожимали плечами, другие посылали к черту, третьи смотрели в глаза и называли адрес или номер телефона. Он блуждал по разным местам, общался, покупал, чаще всего тут же пробовал, пару ночей провел в заброшках. Как-то раз у него украли мобильник, как-то раз он убегал от полиции, как-то раз дрался с толстяком, глаза которого напоминали ягоды черники, утопленные в йогурте.
Спустя несколько дней выбрал четырех парней неопределенного возраста. Худые, одетые в просторные толстовки, с исколотыми руками. Они зависали в подвалах недостроенной больницы в окраинном Стшешине. Назвался Адамом Мицкевичем, на что никто даже не обратил внимания. Предложил каждому двести злотых за доставку письма в почтовый ящик. Конверты были пустые, адресаты вымышленные. Все четверо сделали то, о чем он просил. Он вложил двухсотенные купюры в дрожащие руки, которые прежде сжимали разве что мятые двадцатки и десятки.
Через пару дней спросил их, хотят ли заработать значительно больше. Они хотели. Назначил встречу на парковке у торгового центра. Купил каждому самый дешевый костюм и ботинки. Посетил с ними четыре отделения банка, в котором работал Себастьян, и велел открыть индивидуальные счета. Заплатил в два раза больше, чем прежде.
На прощание предупредил, что вскоре обратится по еще более прибыльному делу. Объявился через две недели. На парковке снова потребовал переодеться в костюмы. Они по одному посетили филиалы, где заводили счета, и заказали на следующий понедельник выдачу наличных на сумму сто двадцать пять тысяч злотых.
В ночь с субботы на воскресенье Жираф снял номера с машины курьерской службы и прикрутил к автомобилю, арендованному на имя одного из парней. В воскресенье вечером поехал с ними за город, дал товар и наблюдал, как они его принимают. Сам не стал. Просидели в машине целую ночь. У него болели все суставы. Утром выдал им зубную пасту и щетки. Надушил. Получив сообщение «ГОТОВО», поехал к одному из отделений банка. Первый пошел внутрь, отстоял в очереди пять минут и попросил обналичить счет. Когда вышел с портфелем, набитым деньгами, Жираф завел его за угол, всунул в руку две тысячи злотых и сказал бежать. Затем бросил сумку в автомобиль и поехал в следующий филиал. Меньше, чем через полтора часа, он сидел за рулем один, а в багажнике лежали триста шестьдесят девять тысяч. Последний парень выбежал из банка прямо на проезжую часть и, миновав стоявшие на светофоре машины, скрылся с портфелем между домами. Жираф видел, как сумма, равнозначная стоимости шикарного авто, исчезает из виду, и ему казалось, что кто-то пальцем расковыривает ему сердце.
Он исчерпал арсенал ругательств и перестал колотить по рулю. Украденные номера засунул в канализационную решетку, а машину оставил недалеко от пункта проката. Деньги переложил в рюкзак.
Написал Себастьяну, затем зашел в гастроном и купил самый дорогой алкоголь из тех, что там были.
* * *
Из происходившего в последующие дни Себастьян помнил немногое. Съемные апартаменты в отеле «Меркюр», волнистый потолок, гладкая кожа, которую он пытался целовать и с которой слизывал кокаин, рябое лицо сутенера, ждущего на кухне, алкоголь, пропитавший постель, холодные объятия унитаза, мягкое прикосновение ковра к щеке, шелест банкнот, засовываемых в трусы, какой-то шепот над ухом, какие-то голоса, лица, тьма и свет, но больше темноты.
Он попросил будить его ежедневно в семь утра и пешком продирался через город. Люди на остановках, люди у пешеходных переходов, люди в трамваях, автобусах, машинах, стиснутые в давке, везде. Он обходил их с больной головой и мечтал, чтобы они хоть на миг исчезли. Перед появлением на работе клал в рот несколько конфет «Ментос» или мятных жвачек. Включал компьютер и старался не уснуть. Работал медленнее, но работал. Слушал других менее внимательно, но слушал. Его было немного меньше, но он был.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
