Пока, наконец, он не услышал, как ударилось сердце. Лилия шумно вдохнула, выгнувшись в спине, и Ариан немедленно разорвал связь. Это выпило из него остатки сил; чтобы скрыть накатившую слабость, он встал и выпрямился, скрестив на груди руки.
Большего он не мог для нее сделать — никто бы не смог. Теперь только богам решать, выйдет ли она из магической комы. Он сощурился, наблюдая, как суетятся целители вокруг Лилии, опутывая ее сетью магических заклятий.
— Нашли убийцу? — коротко спросил он у подошедшего Гретки. Но профессор ответил не сразу. Тяжесть его взгляда легла на плечи Ариана.
— Это я желал бы спросить у тебя, — прищурился профессор, глядя на него в упор. Шагнув ближе, он с вызовом поднял подбородок. — Ее убила магия смерти. Где ты был сегодня?
— Думаете, это моих рук дело? — отрывисто спросил Ариан, поразившись таким подозрениям. Но Гретка был предельно серьезен. Помолчав, профессор сузил глаза.
— Именно это мы выясним, — почти по слогам произнес он, жестко и холодно. Развернувшись так, что мантия хлестнула по полу, профессор стремительно зашагал к дверям, заставляя притихших студентов, сбежавшихся на шум, отскакивать с дороги. Ариан нахмурился, провожая его взглядом.
Он понимал, откуда такие подозрения. Более того — у него возникли бы такие же.
В этих стенах есть лишь два мага смерти. Точнее, он сам и богиня...
Ариан прикрыл глаза, воскрешая в памяти мелькнувший символ Триединого. Или...
.В стенах академии есть еще один маг смерти. Кто-то, кто скрывается в тенях...
И он весьма умело заметает следы.
Глава 41 МирраНе назвала бы утро приятным. Я застонала, каждая косточка налилась свинцом и усталостью. Словно меня пожевал дракон и выплюнул.
— Ой нет, — испугалась я, вспомнив о драконе. Потому что меня дракон пожевать вполне мог и даже переварить парочку раз!
События забега по лесу всколыхнули память. Резко сев, я часто заморгала, пытаясь понять, где нахожусь. Сумрак разливался вокруг, лишь чахлый огонек свечи мерцал в глубине комнаты. Легкий монотонный скрип раздавался в гулкой тишине, будто перо царапало пергамент.
Я отодвинула занавесь балдахина. Мужчина сидел ко мне спиной, погруженный в записи. Он лишь слегка повернул голову, чтобы тут же возобновить работу. По его спине рассыпался белый шелк волос; поморгала, наблюдая за ним... как же рада его видеть!
— Где я? — встав, я шагнула к большой картине. У женщины на ней волосы были такими же белыми, как у Ариана. Красивая. Портрет был подернут временем, я скользнула по полотну пальцами, хмурясь.
— В моем поместье. Доброе утро, Мирра. — Я резко обернулась, по-новому взглянув на комнату, оформленную в сдержанных тонах. Темная мебель, тронутые серебром дубовые панели стен.
— А как я здесь?..
— Это лучше спрашивать у тебя. — Ариан отложил перо. Я отступила, когда шайн поднялся и шагнул ко мне, как всегда, потрясающий и опасный. Его глаза сузились.
— Как ты исчезаешь из закрытых комнат, предварительно их разрушив, например. Что ж. по крайней мере, ты согрела мою постель.
— А-а-а? — Я внезапно обратила внимание на перевернутую вверх тормашками кровать, на Ариана, всего такого домашнего и на собственный вид.
Похолодев, я стиснула широкий вырез мужской рубашки... а под ней ничего, ничего нет! Стоило попятиться, как Ариан оказался рядом, подтолкнув к стене возле двери. Его ладонь впечаталась у моей головы, блокируя пути к побегу; взгляд соскользнул к губам. Сердце бешено заколотилось, откликаясь на близость шайна.
— Кстати, отвечая на твою просьбу.
— Какую такую просьбу? — испугалась я легкой насмешки на его губах.
— На ту, которую ты молила выполнить ночью. Помощи с заведением детей, Мирра, — шайн вскинул бровь. — Так и быть. Я помогу.
Не сразу поняла, о каких он детях, но когда дошло. я заглянула в ледяную стужу его взгляда, заметив откровенную насмешку в его глазах и еще кое-что… решимость. Нечто до мурашек серьезное.
Он... ни капли не шутил. Щеки вспыхнули, когда Ариан коснулся пальцами моего подбородка и склонился ниже, будто собирался поцеловать. Расширив глаза, я ловко поднырнула под его руку, но далеко не убежала!
Поймав, Ариан живо схватил меня за магический пояс верности и притянул к себе так, что сполна ощутила каждую пуговичку на его одежде.
Ариан не колебался и не сомневался, когда склонил голову к моей шее и вдохнул всей грудью, будто ему нравился мой запах. В этом было что-то глубоко интимное, хищное, почти яростное. И невероятно решительное. Мое тело затрепетало, повинуясь его силе, но сама я напряглась, перестав дышать. Он же не собирается прямо сейчас... э-э, помогать с детьми?
— Когда я избавлюсь от этой штуки, — Ариан дернул пояс еще раз, резко притягивая меня, и обжег решительным, потемневшим взглядом, — мы вернемся к этому разговору еще раз, Мирра.
— По-адожди, я. — Мои слова так и остались непроизнесенными. Я задохнулась в его поцелуе, горячем и медовом, настойчивом и решительном. Его руки скользнули на талию, и я обрушилась на дверь, поневоле уцепившись за шайна.
Теперь все стало совсем неловким! Для меня — но не для Ариана. Его губы касались моих без тени колебаний, снова и снова, не позволяя собраться с мыслями. Его пальцы скользнули по моему боку, сминая и так тонкую одежду. А потом опустились ниже, коснувшись обнаженной кожи бедра и вызвав внизу живота жар.
В моем теле вспыхнуло пламя, охватившее каждую клеточку. Я выдохнула, сдаваясь на милость шайна. Сердце пульсировало в груди, то сбиваясь на бешеный ритм, то замирая в сладком волнении. Мысли растекались, исчезали, сгорая в моменте.
Я вдруг поймала себя на том, что сама подаюсь навстречу, ловлю эти моменты и жажду их. Мужское прикосновение скользнуло по бедру, сорвав с моих губ судорожный вздох, но Ариан, чуть отстранившись, лишь задумчиво прищурился. Его пальцы провели по поясу верности, на этот раз промолчавшему на его действия.
Шайн усмехнулся, в его глазах появилась тень довольства.
— Думаю, я знаю, что делать с этой магией. — хрипло прошептал он.
Хлопнув ресницами, я похолодела внутри, будто с меня сошел морок страсти, и шайн немедленно отдернул от пояса пальцы, будто обжегся. Вместо этого он подцепил мой подбородок и заставил посмотреть в глаза.
— А когда разберусь с поясом, мы снимем твое проклятие.
От его обещания по коже побежали мурашки, одновременно приятные и панические. Что он задумал? Я открыла рот, но после стука, от которого содрогнулась дверь, подавилась возражениями.
Подскочив, я вывернулась из объятий недовольно выдохнувшего шайна и, запнувшись о пару стульев, шлепнулась на кровать, весьма кстати оказавшуюся позади. Ноги дрожали так, что вряд ли бы на них удержалась.
