Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Тишину зала нарушило жужжание мухи, принесенной, наверное, в вязанке дров и отогревшейся в жарко натопленной комнате. Радуясь нежданному воскрешению, муха ошалело металась под потолком, нарушая мертвое безмолвие. Устало вздохнув, целитель закончил:
– Я не знаю, кто оказался орудием тьмы в Нистале, подарив или подбросив Малику Новолунную Смерть. Я не знаю, что случилось бы с Нисталем дальше: набег степняков, неурожай, эпидемия… Скорее всего, долину просто разорвала бы на части родовая вражда, а там и остальные беды не упустили бы своего. Я не знаю, что теперь делать почтенному совету старейшин и не имею права указывать. Я – чужак, и своим здесь никогда не стану. Да не очень-то и хочется, если откровенно. Слишком уж легко Нисталь предает своих детей…
Взглянув на закусившего губу ир-Джейхана, Раэн ободряюще ему улыбнулся. Ничего не поделаешь, придется мальчику пройти через это. Стыд за других бывает мучительнее, чем за себя, если ты по-настоящему любишь причинивших тебе боль. Но Фарис должен принять их вину и простить ее, чтобы самому стать сильнее. А ему, страннику, сыгравшему свою роль, лучше уйти со сцены, он и вправду здесь чужой всем, кроме ир-Джейхана.
Что ж, все необходимое сделано с лихвой, осталось только ждать и прикрывать нистальца. Желательно при этом и самому не пропустить удар, но это уж как получится…
Сунув поглубже в карман зачарованную безделушку – не хватало еще, чтоб она попала кому-то в руки – Раэн последний раз окинул взглядом еще не пришедших в себя старейшин и закончил:
– Если кто-то пожелает еще что-то спросить, я отвечу, но не сегодня. И вскоре уеду из долины. Старейшины, люди Нисталя, поступайте, как считаете нужным. Я же покидаю собрание с вашего позволения. Фарис! – окликнул он растерянного парня. – Тебе пока что будет не до меня, но когда захочешь – приходи.
Жестом остановив кинувшегося к нему ир-Джейхана, Раэн снова улыбнулся ему и вышел под яркие зимние звезды, что весело рассыпались по бездонной мгле неба.
* * *
Вечером Туран едва вытерпел, пока утомленный дневным переходом конь отдохнет, поест и напьется. Растер его соломенным жгутом, почистил копыта и переседлал, уговаривая жеребца бежать быстрее ветра и обещая, что в невестиной конюшне его ждут отборное зерно, пиво вместо воды и самые красивые кобылы. На этот раз обошлось без похабных шуток, охранники, пусть и языкатые, чтили караванное братство и желали парню удачи. Анвар даже помог с жеребцом, по очереди придержав тому ноги, пока Туран орудовал копытным ножом.
Сам Туран в ответ раздал в подарок все вещи, от фляжки до одеяла, оставив только оружие и тот самый кошель, который бережно спрятал за пазуху под толстую кожаную куртку. Низко поклонился Рудазу ир-Салаху, который вышел его проводить, и принял из рук караван-даша замшевый мешочек с остатком жалованья и подарком на свадьбу. Заглянул в него – и залился до ушей краской смущения, принявшись благодарить.
– Может, все-таки с нами приедешь, парень? – спросил его ир-Салах. – А с отцом твоей невесты я сам поговорю, замолвлю за тебя слово. Джандар ты честный и умелый, мне такие нужны. Отгуляешь свадьбу, а на обратной дороге мы тебя снова подберем. Никуда за один день твоя красавица не денется!
– Нет, господин ир-Салах, поеду я, – вздохнул Туран и посмотрел на вечернее небо: едва народившийся месяц был тоненьким и тусклым, как начисто сточившийся кривой ножик.
– Тогда не слишком лошадь гони, ночная дорога спешки не любит, – сказал Сокол Мехши, и Туран кивнул, а потом поклонился еще дважды, сначала своим товарищам-джандарам, потом – остальному каравану.
– Ну, пусть сохранит тебя Ариша, покровитель путников, – пожелал Рудаз ир-Салах. – А завтра к вечеру, если дорога будет милостива, и мы прибудем.
Приободрившийся Туран вскочил в седло и сразу пустил коня рысью, а немного спустя чуткое ухо Халида услышало, как топот копыт изменил ритм, сорвавшись в галоп.
– Не загнал бы коня, – покачал кто-то рядом головой. – А то останется пешим посреди дороги, придется в город бежать на своих двоих.
Ему ответили, хохотнув, что такой жеребец, как Туран, к невесте добежит еще быстрее лошади, хоть и не подкованный, и охранники разбрелись по обычным вечерним делам. Халид вместе с остальными собрал хворост для костра и принес из особой повозки несколько ведер кизяка, который собрали на прошлых стоянках и везли, чтобы вечером приготовить еду. Дрова в степи просто так не добудешь, но рачительный и умелый путник не останется голодным.
Почистив свою лошадь, он как обычно помог арбакешам накормить остальной скот, особенно заботливо обиходив верблюдов. Над этим даже посмеиваться никто не стал, ясно же, что пустыннику верблюд – кормилец и друг. А Халид и вправду иногда скучал по этим чудесным животным…
– Ай, осел я! – хлопнул себя по лбу Анвар, поставив на огонь котелок с водой. – Чтоб меня шакалы съели, дурака паршивого! Забыл!
– Что забыл, Анвар? – немедленно спросили от ближайшего воза. – Неужели штаны снять, когда до ветру ходил?
– Отец ваш забыл штаны снять, когда вас делал, – зло огрызнулся не на шутку расстроенный халисунец. – Амулет свой оставил! Повесил на куст у родника, да так и уехал…
– А зачем снимал? – сочувственно поинтересовался тот же охранник, ничуть не обидевшись. – Ищи теперь ветер в поле, не возвращаться же!
– Ну уж нет, – буркнул Анвар. – Мне этот амулет мать на шею повесила. Сколько лет он меня берег! А тут ремешок перетерся, я его и снял, чтобы новый повязать. Ладно, что там до той стоянки, поеду да заберу. Эй, Мехши! Вторым отцом тебя назову, Сокол, отпусти на ночь!
– Головой стукнулся, Анвар? – лениво поинтересовался от костра Мехши. – Или ты меня с дурным пастухом перепутал, у которого бараны то и дело разбегаются? Может, мне еще кого-нибудь отпустить? Эй вы, дети греха, за девками никому не надо съездить? Так вы скажите, чего молчать! Бросим караван да разойдемся кто куда!
– Ай, Мехши! – Анвар просительно прижал руки к груди. – За три дня жалованье вычти, только отпусти дурака! Говорю же, о матери память! Я туда и обратно соколом слетаю, ты и не заметишь, как вернусь.
– Где ты видел соколов с бараньими мозгами? – фыркнул главный охранник, но было понятно, что гневается он для порядка. – Ладно, поезжай. Но если к утру не вернешься, я за тобой людей посылать не стану, пусть тебя и правда шакалы съедят, если отравы не побоятся!
– Живи тысячу лет, Мехши! – разулыбался Анвар щербатым ртом и кинулся седлать коня.
Халид снова взглянул на небо. Туран уехал примерно час назад… Но по ночной дороге быстро не поскачешь, тут как бы коню ноги не переломать и самому на каком-нибудь ухабе из седла не вылететь. Впрочем, не зря же Анвар помогал парню… Наверняка загнал колючку куда-нибудь в копыто, чтобы жеребец охромел и сбавил ход.
Он спокойно доварил вместо халисунца кашу и поужинал, иногда поглядывая на небо, по которому медленно плыл серпик месяца. Времени уже было хорошо за полночь, и возле потухающих костров остались только сторожа, сидящие, как и положено, спиной к углям, чтобы глаза привыкли к темноте.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
