– Обязательно предупрежу.
– Хороший директор, можешь вылезать.
Покрасневший, точно рак, Дмитрий выбрался из купели и сейчас же лёг на прохладную плитку. Высокие температуры он всегда переносил плохо. Ему ещё повезло, что всё закончилось именно так.
– В общем, как оклемаешься, Фёдор тебя проводит. Кстати, на днях я загляну в школу, посмотрю, что у вас там к чему.
– Будем рады вас видеть, – пробормотал сквозь тяжёлое дыхание директор.
– Не сомневаюсь, – и Назар направился к двери, за которой переминался с ноги на ногу Фёдор. – Можешь забирать своего братца, – зыркнул на него недобро. – Мы уладили все вопросы.
А завтра он уладит все вопросы с Лейкиной.
Саша тем временем опять и снова не могла уснуть, все ворочалась в постели. Виной тому был голод. Несмотря на то что перед сном она перекусила двойным бутербродом с сыром, колбасой, огурцом и майонезом, живот урчал и болел.
– Да что ж такое, – она всё-таки поднялась. – Не одно, так другое, – пошла в кухню, где Светлана Макаровна мирно пила чай и смотрела «Дачку на прокачку» по телевизору.
– Не спится? – расплылась в улыбке женщина.
– Нет, – Саша осмотрелась на предмет съестного – и удача! Обнаружила пряники в конфетнице. – Светлана Макаровна, вы не против, если я у вас один пряник украду?
– Бери, конечно, хоть все бери!
У Саши аж глаза загорелись, что вызвало у соседки незамедлительную реакцию:
– Девочка моя, ты только не подумай чего плохого, но я заметила, ты кушать стала чаще раз в пять.
– Это всё нервы, – Саша скорее схватила пряник и вгрызлась в него, будто неделю не ела. – Работа, новый коллектив…
– Думаю, работа тут ни при чём, ты уже неделю совершаешь набеги на кухню.
– Правда? – Саша уставилась на неё с искренним удивлением.
– Правда-правда. Я очень рада, что у тебя такой хороший аппетит, щёчки вон порозовели, улыбаться стала чаще, но всё-таки будь осторожнее, углеводы очень коварные.
– Честно говоря, я сама не понимаю, что со мной происходит. Я в жизни никогда так на еду не реагировала. Особенно на сладкое. А тут тяну в рот всё, что плохо лежит, – Саша опустилась на табуретку, пододвинулась к столу, затем пододвинула к себе конфетницу.
– Как бы со здоровьем чего не приключилось. Может, гормональное?
– Думаю, вы правы, стоит сходить к врачу.
– Тьфу-тьфу-тьфу, лишь бы ничего серьёзного.
– Да уж… – девушка взяла в одну руку второй пряник, в другую котёнка. – Ладно, я спать.
– Хороших снов, Сашенька.
Со второй попытки уснуть всё же вышло.
Ночь пролетела слишком быстро и как-то неспокойно, то было душно, то холодно, то сны снились бредовые, а проснулась от того, что за окном было как никогда тихо. Саша успела привыкнуть к стуку молотков, перфоратора, ругани строителей, они начинали работу каждый день ровно в семь утра, но не сегодня. Почему не сегодня? Решили утроить перерыв?
Быстренько собравшись и плотно позавтракав, Александра поспешила на улицу. День обещал быть жарким и душным, воздух уже прогрелся до двадцати пяти градусов, тогда как часы показывали всего-то полвосьмого утра. Девушка отправилась на свой участок, чтобы убедиться в наличии рабочих. Ей очень хотелось поскорее переехать, ощутить себя хозяйкой, зажить по-человечески, в конце концов, сколько можно мыкаться по чужим углам?
Подойдя к временной двери, с трудом открыла её и заглянула внутрь. Вокруг серел бетон, в воздухе в солнечных лучах мерцала строительная пыль, света здесь было много за счёт больших окон. От двери сразу начинался просторный холл, переходящий в будущую гостиную-столовую, затем кухню.
– Ау? – произнесла Саша негромко. – Есть кто?
– Сегодня никого не будет, – раздалось у неё за спиной, отчего бедняжка взвизгнула и отскочила в сторону.
– Твою мать, Назар! – она схватилась за сердце.
Он меж тем зашёл в дом и тоже осмотрелся:
– Нравится?
– Да, весьма, – Саша уставилась на него с негодованием. – А почему никого не будет?
– Я дал рабочим выходной, пусть люди отдохнут денёк-другой.
– Денек другой?
– Или месяц, или два… Думаю, не стоит особенно-то торопиться. Как считаешь?
– То есть? Ты мне обещал, что я смогу заехать через пару месяцев. Какая муха тебя опять укусила? – Саша начала заводиться.
А он всё смотрел на неё и не мог понять, что изменилось. Но определённо что-то изменилось. Губы себе надула? Да вроде не была замечена – его охрана за ней следит двадцать четыре часа в сутки, обязательно сообщили бы о таком. Грудь увеличила? Или это эффект от декольте её чертовски сексуального платья?
– Ты что-нибудь с собой делала?
– Я вопрос задала!
– Я тоже. И повторять его не хотелось бы.
– Ничего я с собой не делала! В чем дело, Кольский? Что произошло?
– Нет, что-то определённо делала, – он направился к ней. – Ты изменилась.
– Хватит уходить от темы!
Но он словно не слышал её. Спустя пару секунд Саша уже стояла в кольце мужских рук, которые держали её за талию. И едва пальцы Назара коснулись её горячего тела, ощутили его мягкость сквозь тонкую атласную ткань, как на глаза опустилась пелена.
– Сейчас я тебя слегка изнасилую, – он прижал Сашу к себе, упёрся ширинкой ей в низ живота.
– Прямо здесь? – вскинула брови Саша. – Прямо среди бетона?
– О да… – он подхватил бестию, заставил обнять себя ногами, после чего отнёс к верстаку. – Ты что-то имеешь против? – усадил на край. Она определённо потяжелела.
И надо было бы возмутиться, но Саша испытала такой силы желание, что не смогла слова произнести, вместо этого сама расстегнула молнию на его джинсах, стянула с Назара футболку, а он задрал подол её платья, накрыл ладонями бёдра и чуть раньше времени не сдался. Нереально мягкая, нежная, черт возьми, она поправилась! Как же прекрасно, что она поправилась!
Остальное происходило как в тумане, вязком, тёплом, густом тумане… Назар не мог перестать целовать её, ласкать, сжимать. Будто у него год не было секса, да какой там год, всю жизнь! А Саша забыла обо всём, было важно только здесь и сейчас. Каждой клеточкой она чувствовала несносного олигарха, целовала его и кусала, обнимала и царапала, дышала им. Финал заставил обоих вздрогнуть, застонать, окунуться в эйфорию.
– Я скучал… – прошептал он ей в губы. – А ты?
– Тоже.
– Раз так, то зачем всё это ребячество, эти обидки? Поехали ко мне… Я без тебя спать нормально не могу, кусок в горло не лезет.
– И компот не льётся в рот?
