— Ну, конечно. Потом я его оставила… но ты меня совершенно не слушаешь.
— Слушаю. Лимонад. Расскажи поподробнее.
— Мне его принес Поль Дени как раз перед тем, как я сказала, что не выйду за него замуж. Что не собираюсь замуж вообще — мне хотелось, чтобы ему было полегче.
— Ясно, — суше, чем прежде, произнес молодой человек. — У тебя выдался трудный вечер: пришлось то и дело отваживать женихов. Его сердце разбилось?
— Нет! — Эмма сверкнула на Аласдэра глазами. — Ты что, не можешь говорить о деле?
— Извини. — Он слегка наклонил голову. — Итак, ты выпила лимонаду. Что дальше?
— Выпила. — Девушка нахмурилась. — После этого Поля Дени позвала принцесса Эстергази, и приехал герцог. Но тут я начала терять интерес к окружающему, ускользнула в дамскую комнату, чтобы не встречаться с герцогом, а потом… ты знаешь.
— М-м-м… Себе на голову.
— Что? — переспросила Эмма.
— В каком смысле «что»?
— Аласдэр, как ты можешь так издеваться? — Эмма начинала выходить из себя. — На меня набрасывается целая банда — хотят, чтобы герцог Веллингтон проиграл кампанию. А ты только насмехаешься!
Девушка тронула Ласточку каблуками, и кобыла рванула вперед, переходя на галоп.
Аласдэр, наоборот, придержал Феникса. На лице застыло то самое насмешливое выражение. Части головоломки начали сходиться друг с другом, и он не понимал, почему не сложил их раньше. Чарльз Лестер предупреждал, что враг знает, что Эмма хранит документ. В это время на горизонте появляется Поль Дени и нацеливается прямиком на Эмму. А Аласдэра одолевает лишь мужская ревность, и он не подозревает, что ставка этого псевдофранцуза может быть гораздо выше, чем состояние невесты.
Что за глупость! Что за слепота! Он был так увлечен Эммой, что не видел ничего дальше собственного носа.
Эмма, поняв, что он не спешит за ней, натянула поводья и повернула Ласточку. Подъехала к Аласдэру и по выражению его лица поняла, о чем он думал.
— Ругаешь себя?
— Надо же быть таким дураком!
— Что толку теперь говорить об этом! Вчера у него сорвалось, а теперь мы далеко.
— Вот в этом я сомневаюсь, — тихо проговорил молодой человек. — Очень сомневаюсь.
— Думаешь, нас преследуют?
— Полагаю, что месье Дени — или как его там — слишком умен и слишком упорен, чтобы дать тебе улизнуть без боя. Слишком многое поставлено на карту.
— Но если нам удалось уехать из Лондона незамеченными…
— Остается только надеяться. — Аласдэр помрачнел. Он явно не тешил себя подобной надеждой. Несколько минут они ехали, не проронив ни слова, потом Эмма нарочито бодро сказала:
— Проследи, чтобы наши комнаты на постоялом дворе оказались рядом. Мой телохранитель должен постоянно находиться при мне.
— Я хотел предложить, чтобы Мария спала с тобой в одной постели, а Тильда — на раскладушке, — вполне серьезно заявил молодой человек.
— Какая от них защита? — ужаснулась Эмма. — И никакой радости.
Аласдэр не улыбнулся.
— Ты не забыла, как обращаться с пистолетом?
— Когда-то я стреляла не хуже тебя и Неда. — Ее задиристый характер снова начал брать верх.
— Не уверен… Но я спросил, как ты стреляешь сейчас.
— Давно не пробовала, — призналась девушка, поняв, что не сумеет улучшить его настроение.
Аласдэр свернул с дороги в поле и достал из-под седла пару пистолетов.
— Ладно, посмотрим, на что ты способна.
Эмма спрыгнула с Ласточки.
— Даже если бы я могла попадать в яблочко, у меня нет пистолетов.
— Это поправимо. — Аласдэр достал из кармана белый носовой платок и привязал к нижней ветке платана. Клочок ткани тут же весело затрепетал на ветру. — Попробуй с десяти шагов. — Он подал девушке оружие.
Эмма с сомнением посмотрела на трепещущий платок.
— Движущаяся цель, — запротестовала она.
— Сомневаюсь, чтобы Дени стоял перед тобой как столб, — съязвил Аласдэр. — Живые цели куда менее пригодны для попаданий, чем мишени в тире Мэнтона.
Со справедливостью этих слов Эмма не могла не согласиться. С минуту она изучала пистолет. С тех пор как она в последний раз держала в руке оружие, прошло достаточно много времени.
— Ноги немного шире, — подал сзади голос Аласдэр. Чтобы она держалась устойчивее, он положил ей руку на талию. — Теперь попробуй.
Девушка подняла пистолет и посмотрела вдоль ствола. Белый платок трепыхался, обвиваясь вокруг ветки. Она медленно потянула Спуск. Выстрел грянул как взрыв. Эмма подскочила, рука дернулась вверх.
Невредимый платок весело продолжал трепыхаться.
— Ну чего ты скачешь? — грубовато спросил Аласдэр, принимая у нее оружие. — Я думал, мы давным-давно отучили тебя от этого.
— Я же тебе говорила, что давно не практиковалась. И цель ужасная. Не думаю, чтобы у тебя получилось лучше.
— Неужели? — Он насмешливо изогнул бровь. — Рад буду тебя разочаровать.
— Это ты умеешь. Дай попробовать из другого пистолета.
Аласдэр отдал ей оружие, отступил, сложив на груди руки, и стал критически наблюдать, как она принимает позу для стрельбы. На этот раз Эмма хоть и промахнулась, но зато не подпрыгнула.
— Хорошо. Будем считать, что если понадобится обороняться, то придется стрелять с более близкого расстояния и цель окажется крупнее. Так что ты не промахнешься. — Он взял у нее пистолет и начал его перезаряжать.
— Полагаешь, я не настолько слаба — смогу собраться и кого-то застрелить? — В голосе Эммы прозвучал сарказм.
— Полагаюсь на твой инстинкт самосохранения. Сними платок. — Он подошел к коню, чтобы засунуть пистолеты на место.
Эмма отвязала платок и внимательно его оглядела.
— Эй, посмотри-ка сюда, я попала. Видишь обожженное место в уголке, на кружевах? — Она торжествующе потрясла кусочком ткани.
— Должно быть, ветер натолкнул платок на пулю. — Аласдэр проговорил это с самым серьезным лицом.
— Ты… ты… из всех противных самый противный… Ну почему ты всегда надо мной смеешься? — Нисколько не обманутая его серьезным видом, Эмма еле удержалась, чтобы не топнуть ногой. — Бывают моменты, когда я могу застрелить тебя, Аласдэр Чейз, без малейших угрызений совести.
— Как неутонченно! — Он отошел от Феникса, и его зеленоватые глаза насмешливо заискрились. У Эммы перехватило дыхание. Между ними вспыхнуло притяжение, которое часто возникало в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время.
— Не прикасайся ко мне! — Девушка, словно бы защищаясь, выставила вперед руки. — Сейчас зима, и мы с тобой посреди поля.
