Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Ой, хватит, – взмолился Макс, – я бы сбежал от Алевтины через пару часов.
– Женщины терпеливее мужчин, – заметил Энтин, – и тем, кто работает по найму, очень нужны деньги. Порой домработнице негде жить, или она свою квартиру сдает, вот и терпит придирки хозяев.
– Алевтина такая зануда, что народ от нее убегает, – перебил психолога Николаша. – Марфа работает пятый месяц. Она мне призналась, что хочет через пару недель смыться, уже нашла новое место. Я предложил ей заработать, и девушка согласилась. Делать ей особенно ничего не надо, нужно только спрятать в домашней одежде хозяйки крохотную фиговинку. Марфа блестяще справилась с задачей. И вы сейчас услышите интересный разговор. Участие в нем принимают трое: Сергей, Алевтина Семеновна и Николай Викторович. Никого лишнего, только свои. Разговор вначале у них шел о еде, потом Алевтина объясняла Марфе, что полотенце на кухне висит не так, как нравится хозяйке. Я вам включу ту часть беседы, которая интересна нам. Слушайте.
Раздалось позвякивание, потом голос Николая:
– Сержик, что от тебя хотели детективы?
– Поводом для приглашения послужил анализ ДНК, – объяснил сын. – Евгения сидела у них в офисе.
– Ой! – воскликнула Алевтина. – Ты занервничал, когда увидел эту бабу?
Сергей не стал лукавить:
– Встреча была не особенно приятной. Но у меня к Евгении отношение как к больной, которая явилась на прием: жаль, что она занедужила, но я попробую ее вылечить. У меня есть одна мама, это ты. Кабанову я даже не знаю, как назвать. Биоинкубатор? Значит, повод вызвать меня – анализ ДНК. Но на самом деле они осторожно пытались узнать, заходил ли я в бывшую лабораторию, открывал ли дверь с ловушкой.
– Опля! – воскликнул Николай. – Откуда они все узнали?
– Нашли Лену Кисунину, мою бывшую одноклассницу, – ответил Сергей. – Девчонка постоянно надо мной издевалась. Оказывается, Владимир отправил ее за год до меня в лабораторию. А Елена взяла с собой Круглова и Окошина, двух мальчишек ей под стать. Компания не справилась с задачей. Федор сейчас на уровне пятилетнего ребенка, где Окошин – никто не знает. Кисунина потеряла память, жила под другим именем. Недавно случайно все вспомнила.
– Маркс омерзительный тип, – выпалила Алевтина.
– Жуткий мужик, – согласился Николай.
Сергей стал пересказывать беседу, которая состоялась в нашем офисе, мы молча слушали запись. Сын Джейн подробно изложил родителям всю информацию и завершил свою речь словами:
– Кто-то отравил суши, которые Маркс ел, а до этого Евгению угостили рыбой с ядом.
– Мда, – крякнул Николай, – я не злой человек, но в этом случае встану на сторону того, кто решил наказать Кабанову и Маркса, потому что считаю: так им и надо!
– Владимир отвратителен! – воскликнула Алевтина. – Сереженька! Мальчик мой! Как хорошо, что ты, тогда подросток, оказался умным и почуял опасность.
– Я вам несколько раз рассказывал, как обстояло дело, но не грех и повторить, – произнес Сергей. – Я полностью доверял Владимиру. Сейчас понимаю, что он тогда был совсем молодым мужчиной. Но когда тебе едва четырнадцать стукнуло, а Маркс уже работал, то он казался чуть ли не дедушкой. Он давал мне интересные книги, обещал помочь с поступлением в вуз. Я его отцом считал. Не мог не выполнить его поручение и отправился в лес, путь шел мимо дома Раисы Трошиной. Майя меня увидела и крикнула:
– Заходи, я одна сижу. Бабушка испекла творожник и уехала в Москву.
Я, тогда вечно голодный, с радостью воспользовался ее предложением. Девочка стала меня расспрашивать, куда я иду, зачем прихватил пустой рюкзак. Вы же понимаете, Майя тогда была единственным моим другом, и я ей правду сказал. Трошина заявила:
– Двину с тобой. Извини, но твой Владимир мне совсем не нравится. Он ласково улыбается, а глаза при этом холодные и злые.
Я промолчал, думал, что Майя просто ревнует меня к Марксу. Она вчера позвала меня съездить с ней в город, а я отказался. Да еще, вот же дурачок, честно объяснил:
– Владимир Николаевич обещал дать мне очень интересную книгу. Но только на один день.
Я считал Маркса своим учителем, обожал его.
Сергей кашлянул.
– Ну и пошли мы в проклятый лес, путь был неблизкий, небыстро добрались до входа в лабораторию. Я дверь легко открыл, ключи подошли, и масло, которое Маркс дал, помогло. Живо нашли нужную дверь в коридоре. Я без проблем отпер замок, потянул за ручку. Створка тяжелая, сразу не открылась, а я в те годы был не самый сильный. Медленно на себя дверь тянул, услышал тихое шипение, потом почуял запах дешевого одеколона, как в парикмахерской. И вдруг! Майя изо всей силы как пнет ногой дверь. Та захлопнулась. Трошина спортивная гимнастка, у нее мускулы железные были. Я смотрю, она нос, рот закрыла юбкой, которую с себя сдернула, стоит в одних трусах, и кофту стягивает, мне кидает: «Лицо закрой», потом за руку меня схватила и тащит к выходу: «Бежим, скорей!» Помню, как мы мчались вперед, выскочили на полянку, и все. Потерял сознание.
Глава сорок четвертая
– Ужасно! Ужасно! Ужасно! – твердила Алевтина. – Страшная история.
– Но я жив, – рассмеялся Сергей, – и, наоборот, считаю произошедшее главной удачей своей жизни. Теперь я твердо уверен – любая беда ведет к удаче. Не знаю, сколько времени без сознания провел, пришел в себя и сел. Голова кружится, руки-ноги трясутся. Но в целом ничего. Только в голове пустота. Кто-то меня трясет:
– Очнись! Эй!
Я смотрю на девочку, не знаю, кто она. Трошина руку протянула:
– Вставай.
Я кое-как поднялся. А девица перед глазами мельтешит, кричит:
– Я поняла, что дело плохо. Ты дверь чуть приоткрыл, звук пошел: «ш-ш-ш». У нас на кухне один раз вентиль сам по себе у баллона отошел, а плиту не зажгли. Вот так же шипело. Чихнуть не успели, как газ кухню заполнил. Пошли скорее домой.
Меня затошнило, я пробормотал:
– Подожди, мне в туалет надо.
Кинулся в кусты. Потом смутно все помню. Куда шел? Зачем? Вроде спать лег. Проснулся. Сколько дней бродил? Где? Мыслей никаких. Увидел мужчину. Он меня в больницу отвез, какие-то уколы мне там ставили. На следующее утро просыпаюсь… все помню, включая то, как меня Майя вытащила! Порядок в голове. Доктор появился, обрадовался:
– Ты сегодня просто огурец. Назови свое имя, позвоним родителям, они за тобой приедут.
И тут меня осенило. Вот он – шанс сбежать от сумасшедшей мамаши! Если я сейчас прикинусь мальчиком, который потерял память, меня отправят в детдом. Для ребенка из нормальной семьи интернат – стресс и горе. А для меня – трехразовая еда, новая одежда, сиротам, когда их выпускают из приюта, положена комната. Это я точно знал.
Ну и стал изображать амнезию, кстати, весьма успешно. Дальше пошло везение. Недолго я в интернате находился. Вы приехали, очень мне понравились, я постарался, чтобы папа мной заинтересовался. Да Николай Викторович сразу сообразил, что я привираю, память у меня на самом деле отличная.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
