Книга Омерта. Книга вторая - Лана Мейер

Амелия

Жить с таким мужчиной, все равно что ходить по тонкому льду. Никогда не знаешь, какой шаг станет последним. Закончится ли провалом под лед, в пробирающую лютым холодом до костей воду. Никогда не знаешь, когда над тобой схлопнется пространство двумя тяжелыми глыбами, и ты окажешься в мрачной клетке. Пойдешь ко дну, задыхаясь, из последних сил протягивая руки к свету…

Но я же птица…и я так хочу летать. Хочу летать с ним, с моим мужем, кому я верю беспрекословно, бесповоротно и отчаянно. Тотально принимая его, я доверяю ему всю себя и в то же время…совершенно не знаю, кому доверяю.

Монстры страха и демоны тревоги, поселившиеся в грудной клетке, никак не дают мне покоя. Они пожирают изнутри, словно живые существа, поселившиеся во мне.

Однажды, я уже увидела, что все его руки в чужой крови, когда Киан вернулся поздно ночью. Эта душераздирающая картина ещё долго стояла в моих глазах, и я не могла уснуть, пока Киан целую вечность принимал душ…а потом лег со мной рядом, словно ничего не произошло.

Каждая женщина хочет гордиться и восхищаться своим мужчиной. Но правильно ли испытывать такие чувства к человеку, который каждый день совершает нечто плохое, полностью противоречащее твоим принципам, идеалам и жизненным ценностям?

А потом ещё и та жуткая ночь, когда муж с неимоверной жестокостью накинулся на Риккардо…мое сердце обливалось кровью, когда я видела своего мужчину в столь невменяемом состоянии. Сказать, что я испугалась, что он сейчас прямо на моих глазах убьет невинного человека — значит, ничего не сказать.

У меня кровь окоченела в жилах, я бы не перенесла этого…ушла, сбежала бы. А вы?

Мысленно, я бесконечно пытаюсь и хочу его оправдать за всю разрушительную деятельность, которую он ведет.

Я не знаю, какое именно зло привносит в этот мир семья Морте, но догадываюсь: оружие, наркотики, рэкет, вымогательства, и другие грязные дела, которые приносят много денег.

Мне так не хочется быть частью всего этого. Но как быть, когда он стал частью меня?

В груди неспокойно, сердце не на месте. В душе ветра противоречий постоянно меняют свое направление.

Но факт остается фактом: я боюсь собственного мужа несмотря на то, что знаю, что его ярость никогда не будет направлена в мою сторону.

Я лежу в ванной, до краев наполненной пеной и захожу на почту, где вновь вижу письмо от Троя Кларка. Далеко не первое за все это время. Уверена, Киан имеет доступ к моим письмам, но я всегда максимально быстро мониторю их и сразу удаляю безвозвратно. Открыть хотя бы одно из них — это как совершить маленькое и подлое предательство.

Даже просто из любопытства, даже оставив без ответа.

Дрожащим пальцем я удаляю письмо от мистера Кларка, пока искушение открыть его не становится слишком сильным.

— Киан, в последнее время я много думаю о своей семье…нет не о Доменике. Но о людях в доме, которые мне были дороги и дороги до сих пор. Я бы хотела, чтобы проблемы, между нашими семьями, как-то разрешились. Скажи, обязательно вечно что-то делить? Неужели, у Ди Карло или у Морте мало денег? Мне кажется, среди семей их столько, что в равной доли хватит на всех! — Киан не любит, когда я пытаюсь засунуть свой любопытный нос в мужские дела, но периодически я это делаю.

— И я бы хотела видеться с ними. С Селеной и Наталией, — заикаюсь Киану я, выходя из ванной. Мистер Морте ждет меня в кухонной зоне. По воскресеньям он готовит завтрак, позволяя мне отдохнуть и выспаться утром. Это всегда тосты с лососем и яйцом. Умопомрачительно вкусно.

Обнимаю мужа со спины, проводя пальчиками по обнаженной груди, спускаясь к солнечному сплетению и крепкому торсу своего мужчины. Никогда не надоест прикасаться к нему. Только с Кианом я узнала, насколько ласкова и тактильна. Я жить не могу без ощущения нашей близости, которая ярко ощущается именно через любой физический контакт.

Кто-то любит глазами, ушами, а я — прикосновениями. И Киан тоже. У нас один язык любви…и это не только секс, но ленивые и томные сплетения пальцев по утрам.

Щекочу его, едва касаясь пресса. Потираюсь носом о его легкую щетину, словно кошка, которая жаждет, чтобы ее погладили.

Каждый раз, ощущая близость, между нами, я не представляю, как жила без этого раньше. Не думала, что прикасаться к мужчине станет для меня самой естественной вещью в мире, учитывая свою скромность, робость и страхи в прошлом. Но когда это «твой» мужчина, все они слетают с тебя, словно ты — змея, а они — старая кожа.

— Это исключено, Мия, — вполне ожидаемо и довольно холодно, отрезает Киан. — Ты знаешь, кем являются наши семьи. И ты знаешь, что дружба и теплое отношение между нами невозможна, особенно в период обострения войн. Мия, оставь это в прошлом, прошу тебя. У тебя новая жизнь сейчас. Со мной. Я — твоя семья, — Киан накрывает широкой ладонью мои пальцы. — А ты моя. Моя, — утверждает, гипнотизируя взглядом черных и глубоких глаз. И сейчас них нет тьмы. — Моя, — встает из-за стола, обхватывает меня за бедра и помещает на стол. Муж наклоняется ко мне, пока я обхватываю его ногами, чтобы отклониться назад, но не упасть.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, и будто видим насквозь, ощущая быстро циркулирующую энергию притяжения и влечения между нами.

Прекрасная, тягучая, пульсирующая, магнетическая…живая энергия.

Киан берет в плен мои губы. Раскрывает рот, надавив на скулы и буквально насильно вытягивает мой язык, чтобы переплестись с ним своим. Это так сладко, что приятная тяжесть внизу живота рождается за мгновение, растекаясь с кровью по всему телу.

— Если я твоя семья, почему мы не можем сбежать? Неужели тебе нравится быть на поводу у Энтони Морте? Выполнять его приказы? И ради чего все, Киан? — нахожу в себе силы остановить поцелуи, упираясь носком согнутой ноги в его грудь. Киан скептически поджимает губы и невозмутимо выдыхает:

— Ну во-первых, Энтони в реанимации. И вряд ли очнется. Он серьезно болен, — я знаю, что это действительно так. Киан сообщил об этом пару дней назад, да и я больше не вижу на территории машину дона и свору охраны возле «большого босса».

— Тогда это идеальное время для побега! Киан, пойми…мне ничего не нужно, если ты будешь рядом. Никаких шикарных домов, больших денег. Почему же ты не хочешь сбежать? Что тебя держит здесь, кроме денег и власти? Почему бы не начать…честную жизнь? — вопросы бесконечным потоком вырываются из горла. — Я знаю, будет нелегко, — обхватываю ладонями острые скулы своего мужчины. — Возможно, ты долгое время будешь совсем мало зарабатывать, но я приму такую жизнь. Я верю в тебя. Верю, что ты талантлив в других вещах. И можешь принести этому миру свет, а не разрушение, — едва ли не плача, умоляю я, действительно вкладывая чувства и искренность в каждое слово.