Но это ладно, это не так пугает, как то, что я в принципе рассматривала вариант погладить этого большого кота, не будь там Максима Тарасовича!
Но это ведь…
Хватаю свой мобильный, проверяю звонки, вишу в вайбере, показывая, что я на связи, онлайн, набираю сообщение, тут же стираю, пишу еще одно, а потом…
Я пишу и стираю сообщений десять, не меньше, когда дверь генерального открывается, из нее выходит чем-то взволнованный Максим Тарасович, и вместо него теперь вызывают меня:
— Каренина, зайдите в мой кабинет!
— Держись, — успевает шепнуть мне Максим Тарасович, покидая приемную.
Захожу в кабинет генерального, пытаюсь сходу оценить обстановку — нет, не с какой стороны лучше погладить, а где стать, чтобы его взгляд не казался настолько пронизывающим, как будто я стою перед ним без одежды.
Но мне не дают даже пары секунд, пытаются выбить почву с наскока:
— Насколько сильно вы хотите работать в этой компании?
Простой вопрос. Очень сложный. У меня перед глазами тут же мелькает лесенка из причин, по которым я не хочу даже думать об увольнении. Некоторые из них слишком личные, чтобы я могла их озвучить. Но только сейчас, когда я о них вспоминаю, с удивлением отмечаю, что они будто немного придавлены пылью и главной причиной.
Мне нравится коллектив. Нравится мое непосредственное руководство. Я почти привыкла к главному боссу, он сумел зажечь во мне интерес к тому, чтобы двигаться дальше. И я чувствую, что получу должность, которая мне подходит и которой более чем по всем параметрам подхожу я.
Я не просто хочу продлить срок работы, опираясь на другие причины. Я действительно хочу здесь работать.
— Сильно, — говорю я без тени сомнений, — и именно в этой компании.
— Отлично, — откликается генеральный, кивая на кучу разложенных документов у себя на столе. — Потому что нам с вами придется попотеть не на шутку, чтобы выбить для компании важный заказ.
— Со мной? — немного тушуюсь от его заявления.
— Конечно, — говорит он уверенно, — вы ведь мой личный помощник.
Меня настолько удивляет внезапное повышение — раньше именно я настаивала на этой формулировке, а он настаивал на том, что я секретарь, что я начинаю верить в то, что голодание действительно весьма полезная штука. Глядишь, пара таких удачных свиданий, и я займу должность начальника отдела продаж куда раньше, чем думаю. Может, даже до возвращения Павла Ивановича? Вот он возвращается, заходит в пустую приемную, а потом замечает, как я иду по коридору с новым бейджиком, бросается ко мне с поздравлениями, и…
— Но для начала не мешает перекусить, — выдергивает меня в реальность задумчивый голос главного руководства. — Организуете? Помнится, у нас где-то в расходах проходила микроволновка.
— Она успешно дошла до комнаты отдыха, — просвещаю его, поглядывая на пакет у него на столе.
Ответа не следует. Бросив удивленный взгляд в сторону босса, вижу, как он, прикрыв глаза, склоняет голову и растирает пальцами затекшую шею, и даже становится немного стыдно за свою последнюю реплику.
Приблизившись к пакету, не могу сдержать усмешки, уловив запах мяса. Очевидно, очень вкусного мяса, потому что у меня тоже неожиданно просыпается аппетит. И как он выдержал несколько часов разговора с Максимом Тарасовичем с таким соблазном под боком? Сила воли невероятная. У меня такой нет. Даже пока я несу еду к комнате отдыха, мне не раз хочется вцепиться зубами в этот пакет. А уж когда все разогреваю, и запах усиливается в несколько раз…
Даже наш программист просыпается и прибегает в комнату отдыха, чтобы жадно поинтересоваться:
— Что у нас тут?
— Не у нас, — давлю его аппетит на корню и оттесняю от микроволновки, куда он пытается нагло пробиться. — У Льва Николаевича.
— Я так и знал, — обиженно сопит он, — все лучшее уже занято! А я опять буду есть бутерброды! Да и то, за ними еще идти в магазин…
— Женись — и будешь питаться так же, — подсказываю ему легкий выход.
— На ком? — удивляется он. — Говорю же: все лучшее уже занято. И потом, биг босс нашей компании личным примером показывает, что чтобы питаться так вкусно, как он, жениться не обязательно!
Он так похож на обиженного ребенка, что мне даже хочется пойти ему на уступки и хотя бы из одной порции выделить хоть немного сочного, ароматного, наверняка неимоверно вкусного мяса. Но босс ведь заметит, и как я потом ему объясню? Подумает на меня — сто процентов.
Когда все готово, оборачиваюсь и понимаю, что пока я раздумывала над этой дилеммой, Тихон уже решил вопрос с тем, чтобы не идти в магазин даже за бутербродами. Из пакета исчез один длинный багет и один соус.
Но долго сокрушаться по утрате не получается, потому что в комнату отдыха вплывает главный бухгалтер и я начинаю суетиться, чтобы спасти хотя бы то, что осталось, потому что взгляд у нее не менее сытый, чем у прежнего посетителя.
— О, Алла, — говорит она, глядя исключительно на микроволновку, из которой я достаю разогретые блюда. — А куда ты торопишься? Сядь, поболтаем, посидим… за чашечкой чая…
— Знаю я эти чашечки чая с килограммом печенья, — смягчаю улыбкой отказ. — Поэтому и пью исключительно кофе.
— Печенье закончилось, — вздыхает главный бухгалтер, — но, кажется, я вижу свежий багет…
— Это обед Льва Николаевича, — поясняю, — он умудрился его пропустить, так что…
— О, Боже! — всплескивает руками сердобольная женщина. — Алла, почему ты не уследила? Боже мой, такой мужчина голодный… Ну давай, давай, давай я тебе помогу донести!
Поставив всю еду на поднос, она подхватывает его и несется по коридору с такой скоростью, что я без ноши едва за ней поспеваю. И главное ведь — бодро так, без одышки, без малейшей усталости.
— Дальше сама, — остановившись у двери, вздыхает она, вручив мне поднос. — А то опять подумает, что у меня мало работы. А я ведь и вышла всего на минуту, подышать свежим воздухом!
Я даже не спорю: конечно, свежий воздух у нас исключительно в комнате отдыха, которая пропиталась запахом мяса. Таким запахом, что я просто тренирую свою силу воли, пока доношу его до адресата.
— Мм, — оторвавшись от монитора, босс делает глубокий вдох и мечтательно произносит: — Еще бы тарелки и вилки.
Я могу.
Я выдержу.
Беру из приемной тарелку, вилку, прихватываю на всякий случай и нож, хотя шашлык резать грех, но привычки босса мне неизвестны, а второй раз я вряд ли так спокойно зайду. Ставлю все перед руководством, собираюсь уйти, пока в силах, но…
— А для меня? — слышу немного обиженный голос.
— В каком смысле? — снова к нему оборачиваюсь.
— Для себя вы все принесли, я был бы тоже не против тарелки и вилки, — поясняет мужчина, а потом недоверчиво прищуривается, заметив мое удивление. — Только не говорите, что собирались так жестоко бросить меня еще перед началом аврала.
