— Хочешь сказать, что я должен читать ее здесь? — Амджан обвел пещеру скептическим взглядом.
— Именно! Более того-с-с-с, ты должен отгадать ещ-щ-щ-е одну загадку, ч-ш-ш-с-тоб прочес-с-с-ть книгу!
«Где-то меня на… обманули!» — мрачно подумал Амджан, прикидывая, сможет ли он справиться со старым Узáлуссом в одиночку.
— Готов с-с-с-луш-ш-ш-ать загадку?
— Готов, — мрачно ответил Амджан, спрятав ненужный пока кинжал в ножны.
Змей пошевелил кольцами и устроил огромную голову на согнутом кончике своего хвоста.
— Без отдыха, без с-с-сна, беззвучным ш-ш-шагом с-с-с холма на холм, кто движетс-с-с-я не с-с-спеша, кто холод прогнать приш-ш-шел?
Амджан опустился на мерцающие камни под ногами, устроив книгу около себя. В голове смешались мысли, мешая искать ответ.
«Начнем с самого простого. Кто прогоняет холод? Огонь? Но огонь не ходит беззвучно — шипение и треск горящей травы и деревьев слышны на расстоянии. Тогда огонь отметаем. Кто еще способен прогнать холод?» — Амджан скрестил ноги в позе «лотоса» и опустил руки, погружаясь в свои мысли. В этот раз Змей не подгонял, лишь периодически разбавлял тишину шипением и скрежетом чешуи по камням.
Амджан мысленно обратился к Рохтах и попросил направить его на путь истины, но та не отозвалась. Тогда анимаг представил перед глазами Соню. Вспомнился тот момент в номере, когда они обсуждали Альхор. Ее еще тогда очень удивил цвет неба и…
— Солнце!
— Верно… ш-с-с-с… — Змей приблизил голову к лицу Амджана. Растянув улыбку, подобно оскалу, он показал ряд острых белых зубов и длинный фиолетовый раздвоенный язык. — Что ж, ш-с-с-с, можеш-ш-шь читать…
Сотворив еще один светляк прямо над головой, Амджан открыл старинный фолиант. Прочитал заголовок и усмехнулся, — никогда бы не подумал, что изучение в Академии древнего эшшерийского языка поможет ему в жизни. Пролистав несколько страниц, он вернулся к перечню тем, надеясь сузить поиск.
Удача улыбнулась анимагу, и где-то в середине списка он нашел интересный обряд, именуемый «призывом истинной пары». Название ниже в скобках заставило усмехнуться. Забавно!
«Если это не то, о чем говорила Богиня, то я безнадежен!» — подумал Амджан, доставая из сумки чистый лист бумаги и магическое перо.
Когда он тщательно перепроверил написанное несколько раз (наученный в прошлом горьким опытом, мужчина проверил каждую руну, каждую линию), Змей лениво открыл глаза.
— Узнал, ч-ш-ш-с-то хотел ш-ш-с-с-с?
— Да, узнал. Теперь я могу идти? — Амджан сам не знал, зачем спрашивал у Змея дозволения покинуть пещеру но, как оказалось, не зря спросил.
— Нет, с-с-смертный! Ты с-с-сможеш-ш-шь покинуть пещ-щ-щеру только отгадав пос-с-следнюю задгадку!
Амджан усмехнулся.
— Действительно, как я мог подумать, что старый Узáлусс отпустит меня так просто. Ну, давай свою загадку, Змей!
Янтарный блеск в глазах рептилии заставил поежиться от неприятного предчувствия. Змей оскалился, изображая улыбку, и произнес слова последней загадки:
— Мертвых оживляет-с-с. Нас-с-с смеш-ш-шит, а порой — печалит. Рождаетс-с-ся вмиг. Гибнет-с-с, когда ты — с-с-старик.
Сложив бумагу вчетверо, Амджан спрятал бесценное сокровище на груди. Он был готов сражаться со старым Змеем в случае неправильного ответа. Погибнуть сейчас, когда ответ на его мольбы был в руках? Нет! Этого он не мог себе позволить. Осторожно повернувшись к Змею боком, он незаметно вытащил кинжал.
— Ты отгадывать-с-с-с будеш-ш-шь, или хочеш-ш-шь сразу перейти к ужину-с-с?
Не нужно было спрашивать, какой ужин имел в виду старый Змей. Амджан усмехнулся.
— Для начала, я попробую отгадать.
Он попытался абстрагироваться от внешнего шума и заглянуть в чертоги разума, но как назло, ни одной стоящей мысли не приходило на ум. Лишь картинки сладких воспоминаний о Соне мелькали перед глазами. Как же он хотел оказаться сейчас рядом с ней, и не важно, в каком мире. Но ему оставалось только вспоминать о прожитых на Земле днях. Амджан знал, что эти воспоминания умрут только вместе с ним.
«Воспоминания… Память! Вот же ответ!» — ошарашенно подумал Амджан. Открыв глаза, он повернулся к Змею. Тот уже готовился сделать последний рывок и захватить жертву в кольца серебристого туловища.
— Память! Мой ответ — память!
***
Выйдя из пещеры, Амджан поморщился от слепящего солнца. Неужели он так долго пробыл внутри? Ему казалось, прошло не больше часа.
Проверив листок бумаги, он достал флягу и выпил половину содержимого. Пить хотелось очень сильно, но он не мог себе позволить опустошить флягу полностью до прибытия к пункту телепорта. Закинув сумку за плечи, он снова прикрыл лицо платком и уверенным шагом направился в обратный путь.
Когда до телепорта оставалось не больше тридцати шагов, вдруг прямо перед Амджаном из оранжевого песка вынырнул длинный черный змей. Отскочив назад, Амджан без раздумий выпустил в опасную рептилию огненный шар, но тот увернулся. Юркой лентой изогнувшись, змей сделал рывок вперед, сверкая на солнце острыми клыками с капающей на песок ядовитой слюной. Амджан знал, что яд Черного пустынника самый токсичный, и шансов выжить при укусе у него не будет, несмотря на магию, которая вернулась в полной мере после возвращения на Альхор.
Скинув мешавшую маневренности сумку на песок, Амджан выхватил кинжал. Змей, словно в издевку, замер в нескольких шагах от мужчины. В сверкнувших ониксом глазах Амджан ясно видел свою смерть.
— Нет, дорогой друг, в другой раз, — шевеля одними губами, прошептал анимаг. Вывернув кисть, он резким вымеренным броском отправил заговоренное лезвие в черную ленту. Тонкий кинжал припечатал змея к песку, вонзившись тому чуть ниже уровня головы. С яростным шипением, черное туловище начало бешено крутиться, в надежде избавиться от удерживающих пут. Амджан не стал дожидаться, пока пустынник освободится. Одним движением пальцев он призвал огонь и без сожаления выпустил в сторону змеи. Яростное шипение тут же замолкло, а на месте самого ядовитого жителя пустыни Сибун осталась лишь горстка черного пепла. Сняв платок, Амджан осторожно вытащил кинжал из песка и спрятал его в ножны, избегая прямых прикосновений к лезвию.
