Книга Щит магии - Кэйлин Фландерс

Когда король сказал, что я буду находиться под надзором Есилии, я представляла себе все что угодно, кроме мытья кастрюль. Она заставила меня отмыть каждую миску, нож и кастрюлю в лазарете.

– Вы знали, что у вас посетитель, Ваше Величество? – спросила я, окунув щетку в миску с мерзкой черной водой, пока она вытирала уже чистую посуду.

– Теперь я просто Есилия, дитя, – ответила она, доставая полотенце. – Посетитель?

Я ткнула щеткой в сторону пустой кровати у камина.

– Там, внизу.

Есилия уперла руки в бока, и девочка восьми или девяти лет выскочила из-под кровати.

– Мариетта! – со смехом пожурила ее Есилия. – Ты опять убежала от няни?

Девочка кивнула, встряхнув пышными черными кудрями.

– Они никогда меня здесь не найдут, – она отряхнула пыль со своего платья, отчего сделалась только грязнее.

Я протянула Есилии очередную миску и посмотрела на Мариетту так же внимательно, как она смотрела на меня.

– Пожалуй, перед побегом тебе стоило украсть передник, – сказала Есилия, поднимая бровь.

Мари пожала плечами и положила маленькую ладонь на руку пожилой женщины.

– Я хотела увидеть халендийскую девочку, – она ослепительно улыбнулась. – Я – Мариетта, – заговорщицки прошептала малышка, протягивая мне руку.

Я вытерла руку о почти чистый кусок ткани и потянулась через таз с мыльной водой, чтобы пожать ее руку.

– Я – халендийская девочка.

– Еще и шутница, – Есилия щелкнула на меня языком. – Мариетта, это – Элейн, и ты должна обращаться к ней как подобает.

Мариетта покачалась на носках, беззастенчиво рассматривая мои волосы.

– Да, бабушка.

Стоп, бабушка? Значит, девочка была одной из сестер Энцо.

– Почему ты сбежала от няни, малышка? – спросила Есилия, смахивая непослушный локон с ее лица. Он сразу же вернулся на место, и Мариетта попыталась его сдуть.

– Все только и говорят о бале. Это скучно. Мне никогда не разрешают туда пойти, и мне не достается никаких сладостей, кроме тех, что удается стащить с кухни.

– Бал? – спросила я, чувствуя, как по моему локтю стекает вода. – Вы проводите бал, хотя… – я не была уверена, что стоит обсуждать войну при маленьком ребенке.

Мариетта пожала плечами и уселась на пол рядом с Есилией.

– Мама говорит, что не вежливо приглашать себя в чужие дома, а Кьяра говорит, что знатные лорды хотят завалить Энцо своими дочерями. Он сильный, но, если они действительно на него навалятся… как он выдержит их всех? – ее лицо исказилось, словно она представила себе эту картину.

Щетка выскользнула у меня из рук и упала в таз, обрызгав меня грязной водой. Энцо говорил мне, что ему придется обручиться. Я просто не думала, что буду… грустить по этому поводу.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела девушка моего возраста. Она была ураганом из шуршащих юбок и сирени.

– Бабушка, ты видела… ох! – девушка замерла, увидев меня. Она была изящной и красивой, с правильными чертами лица, оливковой кожей и волнистыми волосами цвета грецкого ореха. – Я извиняюсь, что ворвалась так неожиданно. Я… – она заметила Мариетту, которая пряталась за спиной Есилии. – Мари, твоя няня повсюду тебя ищет!

Затем в комнату величавой походкой вошла королева. А я была по локоть в воде и мыльных пузырях.

– Кьяра, ты нашла… Ах, доброе утро, Есилия. Мари, – сказала она тоном, предполагающим строгий выговор. – Ты должна прекратить ото всех прятаться.

Мари широко расставила ноги и решительно уперла в бок маленькую ручку.

– Я не прячусь ото всех. Только от тех людей, которые не должны меня найти.

Я почувствовала, как в горле бурлит смех, но быстро притворилась, что просто закашлялась.

Посмотрев на младшую дочь, королева Кора сжала губы, но ее глаза заблестели.

– Мари, пойдем с нами.

Кьяра протянула сестре руку.

– Пойдем. Можешь поупражняться в рисовании вместе со мной, – она разглядывала меня не так откровенно, как Мариетта, но все же на ее лице читалось любопытство.

Глаза девочки загорелись.

– С той черной штукой?

Королева Кора тихо засмеялась.

– Только обязательно надень свой самый старый фартук. В прошлый раз после твоих игр с углем прачка пригрозила, что уйдет работать в другое место.

У меня сжалось сердце. Не от швов на животе, не от царапин, оставленных волками, и не от мытья кастрюль. Мне было больно смотреть, как легко и весело они переговариваются друг с другом.

– Для этого уже слишком поздно, – сказала Есилия, поддев меня локтем, чтобы я не забывала про посуду.

Королева Кора страдальчески вздохнула.

– Идем, Мари. – Она подошла к пожилой женщине и крепко ее обняла. – Было приятно увидеться с тобой, Есилия. Элейн, – она кивнула мне, и мое разбитое сердце тяжело ударилось о грудную клетку.

Они ушли, и в комнате как будто стало темнее, хотя сквозь окна проникало то же количество света, что и раньше. Я вытерла нос тыльной стороной руки и продолжила тереть особенно упрямое пятно.

Есилия положила руку мне на спину, и я снова шмыгнула носом.

– Что случилось?

Я вытерла лоб рукавом и выпрямилась.

– Я скучаю по своей семье, – сказала я, посмотрев на дверь, через которую ушли наши внезапные посетительницы. – На вашей полке есть какое-нибудь снадобье, которое может излечить эту боль?

Есилия взяла меня за руку и помогла мне подняться. Я была выше нее, и все же она положила обе ладони на мои щеки и посмотрела мне прямо в глаза.

– Такого снадобья не существует, но у меня есть кое-что, что может помочь.

Она обняла меня своими тонкими и на удивление сильными руками. Я опустила голову ей на плечо и обняла ее в ответ.

* * *

В тот день сестры и мать Энцо не были моими единственными посетителями. Пока я чистила полку с баночками и травами Есилии, к нам заглядывали разные мужчины и женщины, спрашивая про лекарства то от одного, то от другого недуга. Советник в фиолетовой мантии, которого я видела в тронном зале, тоже зашел в лазарет, но не стал подходить к Есилии и даже не придумал никакого предлога. Он просто смотрел, как я расставляю снадобья Есилии, следуя ее указаниям, но я не обратила на него никакого внимания и даже не уронила ни одной склянки под его пристальным взором, поэтому в итоге он тихо выскользнул за дверь.