Вот, например твоему отцу, который кажется сейчас прожжет во мне дыру, он явно необходим.
Что?
Оборачиваюсь и действительно вижу отца на пороге, который делает движение головой и я понимаю: надо текать.
— Тебе не страшно?
— Страшно было, что ты не простишь, остальное ерунда. Иди, сейчас поговорю и поедем с тезкой дом нам выбирать.
— Уже? — улыбаюсь и прикусываю губу.
— А ты предлагаешь здесь жить? Иди я сказал, — чуть толкает он меня, но при этом продолжает смотреть на отца.
Шумно выдыхаю и почти не глядя, прохожу мимо отца, прекрасно зная что по моему виду понятно: Грибы они так и не собрали. Захожу в дом, где вдалеке уже хохочет Темка, но прислушиваюсь к разговору.
— За сына благодарен. Но это не дает вам право пользовать мою дочь на земле, как девку.
— Согласен. Именно поэтому я хочу заключить с ней пожизненный контракт на службу, чтобы такое право получить.
Удар в челюсть от отца был прямым и четким. Я даже испугалась, что он сломал Артему челюсть. Но тот лишь потер ее и снова улыбнулся.
— Заслужил.
— А теперь в каза. тьфу. Короче, добро пожаловать в семью, солдат, — проронил отец и протянул руку, которую Артем тут же пожал и подмигнул мне.
Эпилог
День ясный настолько, что даже ветер отгоняет тучи кружащие воронкой вокруг Москвы. Где-то на ее окраине, в одном из многочисленных парков можно услышать смех взрослых, детский визг, и шумные мысли одного очень привлекательного мужчины. Артем Корзун даже спустя год, после окончания службы, так и не потрудился отрастить волосы.
Он как раз разговаривает с поставщиком, который уже пару дней задерживает новое оборудование для скалолазания в их открытом парке Школы экстрима.
— Я, вроде ясно выражаюсь. Деньги отправлены, если поставки не будет сегодня, то я приеду в ваш офис и натяну трусы главного ему на голову.
— Это очень невежливо с вашей стороны.
— А с какой стати я должен быть вежливым с пиздаболами? — интересуется он и прикусывает язык, когда видит как одна из мамочек, смотрящих за своими детьми, недовольно щурится. Примерно тоже выражение было у тезки Артема, его пасынка, которого он совсем недавно усыновил.
Это было нелегко, учитывая, что настоящий отец мальчика жив. Но определенная степень находчивости, давления и знакомые в законодательном ведомстве помогли ему решить этот вопрос в кратчайшие сроки. Даже не пришлось платить денег, которые требовал Владислав Чернышевский.
Артем Корзун положил трубку, свел брови понимая, что, скорее всего придется искать новых поставщиков оборудования.
— Папа ругается, — замечает мальчик и переставляет руки на веревке, чтобы пройти очередное препятствие в воздухе.
И только Артем собирается ответить, сын прыгает с высоты полтора метра, делает сальто и неуклюже приземляется на попу.
Артем на миг застывает от испуга, и быстро подбегает к сыну, поднимает и отряхивает штаны.
— Совсем свихнулся, малый? Такие финты только на матах, а то мама увидит и не сделает папе приятно.
Мальчик хихикает и показывает куда-то наверх. Где на деревьях полоса препятствия для взрослых.
— Так, мама сама такая… — хохочет он, и Артем резко оборачивается и поднимается в полный рост.
Как раз в этот момент его супруга Анастасия, с которой они совсем недавно отметили первую годовщину свадьбы, пусть и на страховке, но резко прыгает вниз, кувыркается в воздухе и съезжает на тарзанке, прямо к нему.
Артем чувствует, что кажется, задергался глаз, а в голове толчками шумит кровь.
— Ты рехнулась, Настя? — орет он и, подлетев к ней, начинает дергать за страховку, расстегивая крючки и защелки.
— Артем, тут же дети.
— Да, вижу я, что тут дети. Одна взрослая тетка ведет себя, как ребенок, — ощупывает он ее, не забывая про изрядно пополневшую грудь, на что Настя хохочет и бьет его по руке.
— На себя посмотри, где Тёмка?
— Илий! — кричит Артем мужчине, который в этот момент закрепляет страховку на девушке, слишком тесно к ней прижавшись. — Кончай, мается херней и присмотри за племянником.
Тот, как раз делает очередной кувырок на земле и бежит к Дяде Илю, который в прошлой жизни был Василием.
Правда, теперь не воспринимал этого имени.
— Вы достали! — отзывается он, с тоской взглянув на задницу клиентки.
— Мне нужно срочно объяснить Насте правила безопасности, — шумит Артем с залихватской улыбкой и тащит свою беременную супругу в сторону домика администрации.
— Давай, давай, а то в прошлый раз она не поняла, — смеется Илий, подмигивает сестре, и подхватывает на руки Артема младшего.
— Артем, не будь занудой. Врач сказал все безопасно, — сопротивляется Настя, пока Артем ее ведет за руку.
Не смотря на острое возбуждение, которое охватывает его каждый раз, когда он прикасается к крупной груди жены, сейчас он очень злится. Ведь она, будучи на четвертом месяце беременности совершенно не следит за своей безопасностью, то совершая недолгие пробежки, тренируя, а то и вовсе прыгая с деревьев.
— Настя, — рычит Артем, закрывая дверь в кабинет и задергивая шторы, оставляя их в приятном полумраке. — Как только родишь, занимайся, чем хочешь, а сейчас будь добра, не рискуй. А то будешь… наказана.
— Наказана…? — игриво говорит она и медленно развязывает узелок на своей синей кофточке, распахивая ее. — Не мог бы ты показать, как, чтобы я точно уяснила этот важный урок.
Артем оттягивает воротник на шее, тяжело выдыхая, когда наблюдает, как Настя остается в одной нескромной маечке, которая еле еле сдерживает ее налившуюся грудь.
— Ты, так сильно хочешь?
— Правила безопасности превыше всего, ты сам постоянно это твердишь, — мягкой поступью приближается Настя и Артем, как загипнотизированный, делает шаг на встречу. — Ты сам виноват. Не трахаешь меня, и я загибаюсь от избытка энергии.
— Ты же знаешь, Голубка, пока нельзя. Я не хочу рисковать. Как только врач. — шепчет он прямо ей в губы и в миг нападает на них голодным зверем, именно таким он был последние пару месяцев. С тех пор, как узнал о беременности любимой.
Ему хотелось в нее, не помогал даже минет, потому что при любом раскладе приходилось сдерживаться и не выпускать внутреннее животное из клетки.
— Врач разрешила, сказала, что сперма полезна для размягчения матки, — прошептала Настя, закинув руки на плечи Артема и потершись об его каменную грудь, своей мягкой.
Слова Насти вошли в мозг, как стрела, тело напряглось, а руки до этого мягко поглаживающие ее зад, тут же сжали его и притянули к твердому члену.
