Насилие редко служит ответом, однако порой оказывается единственным вариантом. Каждая юная особа должна уметь защищаться, а в отсутствие рапиры может сгодиться и острый кончик зонтика.
«Реванш дебютантки»За окном экипажа начала всходить луна, и синеватое сияние, упавшее на лицо Лили, подсветило беспокойный блеск в ее глазах. Нэш понимал, что, узнав в Сирене свою родную мать, Лили чувствует смесь облегчения и волнения.
Но он больше Лили знал о Сирене, а именно, что она хозяйка борделя, и теперь как можно тактичнее придется рассказать об этом Лили.
– Я уже начала думать, что никогда не узнаю правду о том, кто оставил меня на пороге дома Хартли, – сказала она. – Если бы я не потеряла память и мы не разместили объявление, то вряд ли бы узнала. – Она посмотрела на крохотную пинетку в руках. – Сирена хранила ее двадцать лет. Видимо, это много для нее значит.
Нэш с сочувствием кивнул.
– Ей явно очень хочется с тобой встретиться, но только если ты будешь к этому готова.
– Эта мысль меня будоражит, – призналась Лили. – Но у меня столько вопросов, и лишь Сирена может на них ответить.
В ее голосе звучала такая беззащитность, что Нэшу хотелось притянуть ее на колени, но все же он поборол этот порыв, хотя и с трудом.
– Она кажется добрым человеком, – сказал Нэш, – и заботится о твоем благополучии. Это говорит в ее пользу.
– Мне она тоже понравилась, – протянула Ли. – Но я не понимаю, зачем она пряталась под вуалью и почему с самого начала не назвалась.
– У меня есть предположение на этот счет. – Нэш провел ладонями по бедрам, размышляя о том, как лучше преподнести новости. – Сирена хорошо известна в определенных кругах. У нее успешное дело и много клиентов.
– Какого рода дело? – с живым интересом спросила Лили.
Нэш на секунду задумался, а потом решил, что лучше говорить напрямик.
– Сирена владеет самым известным лондонским борделем.
Лили ошарашенно моргнула.
– Борделем?
– Да, – сказал Нэш, дав ей немного времени, чтобы переварить новости. – Если тебе интересно, я не встречался с ней до знакомства в конторе Дрейка и никогда не посещал ее заведение. Но знаю, что оно весьма популярно.
На целую минуту Лили притихла, глядя в окно на звездное небо. Когда она снова повернулась к Нэшу, ее лицо помрачнело.
– За многие годы я проигрывала в голове столько разных сценариев, – сказала она. – Выдумывала разные истории о своей матери. Считала ее то богатой, то бедной, то смелой, то осторожной, принцессой или простушкой. Я перебрала все варианты, которые оправдывали бы ее решение меня бросить. Но никогда… Никогда не думала, что она может быть хозяйкой борделя.
– Наверное, дети о таком не фантазируют, – с сочувствием произнес Нэш. – Но Сирена появилась, когда тебе понадобилась помощь. Она кажется разумной и искренней.
Лили посмотрела на пинетку и медленно кивнула.
– Хартли подарили мне безоблачное детство, самое лучшее образование, уважаемое имя. Она никогда не смогла бы мне этого дать.
– Вряд ли решение оставить тебя далось ей просто, – сказал Нэш.
– Да. Трудно даже представить, насколько непросто.
Лили поерзала и вытерла глаза.
– Все хорошо? – спросил Нэш. – Если хочешь, у меня под сиденьем фляжка с бренди.
– Я не хочу бренди, – выдохнула она. – Это может показаться глупым, но мне кажется, что нужно просто как следует выплакаться.
У него заныло сердце.
– Мне это не кажется глупым. – Нэш сел рядом и протянул ей носовой платок. – Плачь, сколько захочешь.
Лили разрыдалась, склонившись к его плечу, так что сюртук заглушал всхлипы. Нэш обнимал ее и гладил по спине и голове, пока плач не превратился в икоту. Когда Лили наконец выплакала всю боль и печаль, она свернулась калачиком подле него, положив голову ему на колени, и заснула под мягкое покачивание экипажа.
Нэш накинул ей на плечи плед и слушал ее размеренное дыхание, с облегчением осознав, что наконец-то поступил правильно. Он всегда сомневался, что способен справиться со слезами и эмоциями, но, как оказалось, нужны лишь чистый платок и удобные колени.
А еще, как нашептывал внутренний голос, хорошо, когда рядом тот самый человек.
На следующее утро Нэш и Лили прибыли в Гретну-Грин. Они проверили все гостиницы, конюшню и зашли к кузнецу в центре деревни, но не обнаружили ни следа Дилайлы и Брондейла. С одной стороны, Нэш вздохнул с облегчением, когда не нашел записей об их браке, но если они не были в Гретне-Грин, то куда они поехали?
Усталые и разочарованные, после визита к кузнецу Лили и Нэш вернулись в свой экипаж.
– Можем остаться здесь еще на пару дней, – предложила Лили. – Возможно, Дилайла и Брондейл избрали другую дорогу. Вдруг они отстали и еще не приехали?
– Возможно, – согласился Нэш. – Но в нескольких гостиницах по пути сюда их заметили, прежде чем я потерял их след. Думаю, они свернули в другое место.
– Или Дилайла передумала. Сейчас она может уже ехать домой, – с надеждой сказала Лили. – Может, она уже там и ждет нашего возвращения.
– Ничто не сделало бы меня счастливее. Но прежде чем мы вернемся в Лондон, нужно кое-куда заехать. Владелец таверны упомянул, что к югу отсюда находится имение отца Брондейла. Хуже не будет, если мы нанесем туда визит и узнаем, не приезжал ли он.
Лили кивнула.
– Сколько времени займет поездка?
– Если выехать сейчас, то, вероятно, прибудем до темноты, – предположил Нэш.
– Я заверну сэндвичи и фрукты в поездку, а ты поговори с кучером, – сказала она. – Встретимся у экипажа через четверть часа.
В имение Брондейла они прибыли ближе к вечеру. Длинная петляющая дорога вела к солидному особняку, окруженному зеленой лужайкой и тщательно постриженными кустами. Нэш мрачно посмотрел на Лили.
– Если Брондейл окажется тут, встреча может выйти отвратительной, – предупредил он.
Лили нахмурилась.
– Я знаю, как ты на него зол. Я тоже. Вот только насилием ничего не исправить.
– Наверное. – Он хрустнул пальцами. – Но я буду чувствовать себя лучше. Если дойдет до мордобоя, я бы предпочел, чтобы ты находилась подальше.
