Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Труп Никитина, почему-то оказавшийся в моембагажнике. Базиль Корзинкин, связанный с Алексеем Ивановичем деловыми узами,исчез бесследно. Майя Колосова убита, таинственная Вера Ивановна и внезапноразбогатевшая Ниночка… Что делала Самохвалова вместе с Базилем в заброшеннойГорловке? Искала клад? Он такой дурак, что взял с собой чужую женщину? Хотяпочему чужую? Может, Ниночка и есть та таинственная любовница, ради которойпрестарелый идиот бросил Сюзетту? Интересно, нашли ли они «хованку»? И еще –если Алексей Иванович и Вера Ивановна на самом деле дети Трофима, значит, ониродственники Корзинкина. Знал ли об этом Базиль? Куда он, в конце концов,подевался? Может, отправился с Ниночкой в Птичий?
Я решительно выбросила окурок в сад и глянулана будильник – два часа. В Париже полночь, скорей всего Сюзетта не спит, онаредко укладывается раньше часа.
Сюзи и впрямь сразу схватила трубку.
– Дашка! Где Базиль?
– Послушай, супруг говорил что-нибудь омосковских родственниках?
– Нет у него никаких родичей, –закричала подруга, – только дед и был. Ищи Базиля, умоляю, – и оназаплакала.
Кое-как успокоив бедняжку, я дала отбой.Значит, Базиль ничего не знал! Ладно, завтра смотаюсь в Птичий, потом попробуювыяснить правду о Никитиных.
К Птичьему ведет Рижское шоссе, а название онполучил, наверное, от находящейся неподалеку птицефабрики. Маленький, сонныйгородок с парой ларьков на вокзальной площади. Я притормозила возле замерзшеготорговца и спросила:
– Тут где-то колония, лагерь заключенных.
– Езжай по трамвайным путям докруга, – сообщил мужик.
Минут через десять я подкатила к небольшомуоблупившемуся кирпичному зданию. За тяжелой дверью оказалась решетка итабличка: «Больше двух не входить». Рядом звонок. Он отозвался на нажатие противнымдребезжащим звуком. Послышался щелчок, вход открыт.
Я оказалась в небольшом тамбурчике. Впередиеще одна запертая дверь, справа железная клетка с дежурным.
– Чего вам? – осведомилсякруглощекий паренек.
Я тщательно подготовилась к встрече с отцомНиночки, поэтому вытащила красивое темно-бордовое удостоверение с надписью«Телевидение» и сунула в маленькое окошечко. Дежурный повертел документ и робкоспросил:
– А чего надо-то?
– Вашего начальника, господинаСамохвалова.
Парнишка ушел в соседнее помещение, и яуслышала тихое шуршание диска. Буквально через секунду в тамбурчик вошел рослыймужик, настоящий красавец. Все при нем – рост под два метра, широкие плечи,узкая талия.
Возраст определить трудно, около пятидесяти, ацвет лица изумительный. Конечно, живет на свежем воздухе, и забот, наверное,никаких. Начальник приветливо улыбнулся, и я с завистью отметила, какие у негоотличные белые, крепкие зубы, такими только орехи колоть. Не то что мои –сплошь пломбы да штифты.
– Кто тут у нас с телевидения?
Я улыбнулась в ответ.
– Программа «Герой дня», вот хотимпобеседовать.
По чисто выметенной лестнице поднялись навторой этаж, и начальник галантно пропустил даму вперед. Кабинет поражалвеликолепием. На полу яркий ковер, в углу большой телевизор с видиком. Написьменном столе подставка для ручек, напоминающая надгробный камень, иотличная лампа, гнущаяся в разные стороны. У окна примостился двухкамерный«Бош», на нем большой моноблок с СД-плейером. Да, а еще говорят, что колониибедствуют!
– Люблю вашу передачу, – продолжалмужик, – но к нам зачем?
– Да вот, – развела я руками, –решила показать не только знаменитостей, но и простых людей. К тому же сейчасперед средствами массовой информации поставлена благородная задача –сформировать у зрителя положительный образ сотрудника МВД, поэтому и выбраливас. Не скрою, начальство присоветовало.
– Вроде программу другая ведет, –пробормотал милиционер, – такая болтливая, с длинными волосами.
– Правильно, – успокоила я подозрительногодядьку, – Зайцева. Только она выезжает непосредственно на передачу, а мыделаем черновую работу. Осматриваем место съемки, готовим героя, узнаеминтересные подробности. Давайте сразу и начнем. Представьтесь, пожалуйста.
– Если вас мое начальство послало, небосьсообщило имя и фамилию, – резонно заметил собеседник.
– Конечно, господин Самохвалов, но вам жепридется представиться зрителям.
– Феликс Михайлович, – сказал вконецзамороченный начальник и пояснил: – Отец в органах служил и дал мне имя в честьДзержинского.
– Чудесно, – пришла я ввосторг, – а теперь о себе поподробней.
– Наша колония… – завел начальник.
– Нет, нет, – тут же прервала«журналистка», – пожалуйста, только о личном.
Феликс Михайлович вздохнул и принялся излагатьбиографию. Я сосредоточенно черкала ручкой в блокноте, изображаякорреспондентку. Наконец Самохвалов произнес:
– Имею дочь-студентку.
– Чудненько, еще и с ней хорошо быпоговорить.
– Ниночка учится в Москве, домойприезжает только на каникулы, – пояснил любящий папа, – хотите адресдам?
– Совсем редко показывается? –решила я уточнить.
– Скучно ей у нас после столицы, –радостно улыбнулся Самохвалов, – ни театров, ни развлечений. Да я и непротив. Дело молодое, не в нашем же с вами возрасте гулять!
Проглотив хамство, я продолжала расспросы.Правда оказалась неутешительной. Ниночка посещала отца редко. Только звонилаему, отчитываясь об успехах в учебе.
– На четвертом курсе дочка, – нескрывал гордости папенька, – вот только все одна да одна. Я уж прямо ейговорил: «Ищи, детка, мужа в Москве, чтоб в Птичьем век не коротать». А Ниночкатолько отмахивается, гордая слишком, вся в мать.
Следующие полтора часа прошли бесцельно.
Пообещав Феликсу Михайловичу известить его одате приезда телевизионной бригады, я стала пробираться к выходу. Самохваловгалантно подвел меня к «Вольво» и с уважением отметил:
– Хорошо зарабатываете, такой автомобиль,мой попроще будет. – И он ткнул пальцем в стоящий чуть поодаль сверкающий«БМВ».
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
