Книга Версальская история - Даниэла Стил

Оставалось надеяться, что все обойдется.

А Куп был так расстроен случившимся, что, поднявшись вбиблиотеку, выплеснул шампанское в корзину для бумаг и налил себе изряднуюпорцию виски. Бросившись в кресло, он позвонил на пейджер Алекс. Онаперезвонила ему пять минут спустя и по его голосу мгновенно поняла — что-тослучилось.

— Что стряслось? — обеспокоенно спросилаона. — У тебя такой голос…

— Мой дом захвачен инопланетянами, — мрачнобуркнул Куп. Он был сам на себя не похож, и Алекс встревожилась еще больше.

— Да что с тобой?! — воскликнула она. — О чемты говоришь?

— Я говорю о детях Марка, — сказал Куп похороннымголосом. — Они приехали из Нью-Йорка. Я, правда, видел только его сына, нои этого вполне достаточно. Этот мальчишка — просто несовершеннолетнийправонарушитель, иного слова я не подберу. Я собираюсь позвонить моемуадвокату, чтобы он выдворил отсюда этих бандитов, пока они не довели меня досердечного припадка. — В гневе Куп совершенно забыл, что представил ейМарка и Джимми как гостей, а не как квартирантов. — Можешь себепредставить — мальчишка катался по мраморному крыльцу на этой ужасной роликовойдоске!

Услышав это, Алекс с облегчением рассмеялась. Она была рада,что ничего страшного не произошло, но голос Купа продолжал звучать так, словноего дом рухнул от землетрясения.

— Боюсь, что выдворить Марка и его детей тебе неудастся, — сказала Алекс. — Существует множество законов, которыезащищают родителей с детьми. — Она сочувствовала Купу, но вместе с тем ейбыло также странно, что он придает такое значение пустякам. Куп не раз давалпонять, что терпеть не может детей, но Алекс не думала, что его неприязньзаходит так далеко.

— А ты случайно не знаешь законов, которые бы защищалименя? — обиженно спросил Куп. — Я же говорил тебе — я не люблю детей,и…

— Не хочешь ли ты сказать, что у нас с тобой детей небудет? — Алекс попыталась все перевести в шутку, но Купу неожиданно пришлов голову, что это обстоятельство может помешать развитию их отношений. Он ещени разу не задумывался о том, что Алекс достаточно молода и может мечтать оребенке.

— Давай обсудим это в другой раз, — брюзгливосказал он. — Я, во всяком случае, уверен, что твои дети будут достаточнохорошо воспитаны. Детям Марка место в колонии для несовершеннолетнихпреступников, а не в моем доме.

— Но ведь ты видел только мальчика, — напомнилаАпекс. — У него, кажется, есть сестра…

— Да, он о ней упоминал, — поморщился Куп. —Мальчишка сказал, что его сестра учится в предпоследнем классе.

Это значит, что она почти наверняка жует крэк и интересуетсянаркотиками.

— Ну, может быть, на самом деле все не такплохо! — попыталась успокоить его Алекс. — Надолго они приехали?

— Мальчишка говорит — навсегда. Но даже неделя для меня— огромный срок. Завтра утром я намерен поговорить с Марком.

— Постарайся провести разговор спокойно, хорошо? —Она чувствовала, как Куп раздражен, и не хотела оставлять его в такомнастроении. — Хорошо, что ты позвонил, — продолжала Алекс, пытаясьотвлечь Купа. — Я как раз думала, чем ты занимаешься…

— Пытаюсь стать алкоголиком, — проворчал Куп, сотвращением глядя на стакан с виски, который он все еще держал в руке. — Уменя стойкая аллергия на людей моложе двадцати двух лет. Какое мне дело досемейных проблем Марка? Мы договаривались, что он будет жить в гостевом крылеодин. Марк не имеет права навязывать мне еще и своих детей. Что я буду делать,если мне не удастся их выселить?

— Придется научить их вести себя как следует, только ивсего. — ответила Алекс, которую эта ситуация начинала забавлять.

— Тебе легко говорить, дорогая. Но некоторые дети, какизвестно, плохо поддаются дресс… воспитанию. Я сказал этому мальчишке, что,если я еще раз увижу, как он катается по моим ступенькам, я его высеку, а он наэто мне сказал, что за насилие над детьми меня могут упечь в тюрьму.

— Это серьезная угроза, — заметила Алекс. Судя потому, что рассказывал Куп, первое знакомство с детьми Марка было явнонеудачным. Но ведь и Куп был не прав, когда грозил выпороть мальчишку — бытьможет, когда-то это и было в порядке вещей, но для современного подростка такаяугроза была дикостью.

— Я уверена, что все устроится, — миролюбиводобавила Алекс. — Поговори с Марком, я думаю, он сумеет сделать так, чтоего дети больше не будут тебе досаждать. Марк — разумный человек, он тебяпоймет. Только прошу тебя, держи себя в руках.

На следующее утро Куп не стал ждать, пока Марк зайдет кнему, и позвонил ему сам. Марк долго извинялся за сына и клятвенно заверил, чтоничего подобного больше не повторится. Потом он подробно обрисовал Купу своюситуацию и пообещал, что по окончании учебного года дети вернутся в Нью-Йорк кматери. Это означало, что они пробудут в Лос-Анджелесе всего около двухмесяцев, но для Купа даже этот срок означал целую вечность. Он был согласентерпеть их не больше двух дней, а лучше — часов, но его ожиданиям не сужденобыло сбыться. Правда, Марк поклялся, что дети будут вести себя тише воды нижетравы и не будут попадаться на глаза Купу, но верилось в это с трудом. Передтем как звонить Марку, Куп все же переговорил со своим адвокатом, но тот толькоподтвердил то, что сказала Алекс: чтобы добиться выселения Марка и детей, унего должна была быть очень веская причина.

Неудивительно, что Куп пребывал в прескверном настроении.Даже письмо с извинениями (и несколькими довольно забавными грамматическимиошибками), которое Джейсон написал ему по настоянию отца, не смягчило егогнева. Куп по-прежнему был уверен, что Марк поступил непорядочно, навязав емусвоих отпрысков. У него не было никакого желания превращать свой любимый«Версаль» в детский сад, лагерь бойскаутов или клуб скейтбордистов.

Куп хотел только одного: покоя, но и этого его лишили.Оставалось только надеяться, что мать юных Фридменов в самое ближайшее времярассорится со своим любовником и заберет их обратно.