Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Гарвардское исследование, проводившееся на протяжении 47 лет выяснило, что социальная изолированность (даже при отсутствии чувства одиночества) связана с 50–90 процентами высокого риска ранней смерти. Это примерно столько же, как и с курением, и выше уровня риска от ожирения или недостатка физической активности. Нашему мозгу нужны аффилиатские (партнерские) отношения просто, чтобы выжить.
Мы также теряем наслаждение от чувственного мира вокруг нас. Вместо того, чтобы наслаждаться красотой цветов, мы представляем только то, как это будет выглядеть в вазе на нашем кухонном столе. Вместо того, чтобы ощущать запах утреннего воздуха и смотреть на небо, мы обращаемся с опущенной головой к приложению о погоде в нашем телефоне, совершенно не замечая мир вокруг нас.
Идентификация нас самих с нашими цепочками дофамина разрушает нас в мире размышлений и возможностей. Мы начинаем презирать, игнорировать или даже опасаться конкретного мира настоящего, потому что мы не можем управлять им. Мы можем управлять только будущим, но отказ от управления — это не для дофаминергических личностей. Но ничто не реально. Даже будущее через секунду — уже не будущее. Реальны только четкие факты настоящего, факты, которые надо воспринимать точно такими, какие они есть, факты, которые нельзя изменить только ради удовлетворения наших желаний. Это мир реальности. Будущее, где дофаминергические личности живут своей жизнью — это мир фантомов.
Наши фантазийные миры могут стать нарциссическим раем, где мы сильны, красивы и обожаемы. Или это могут быть миры, которыми мы управляем, прямо, как художник-график управляет каждым пикселем на экране. Пока мы, наполовину слепы, мы скользим по реальному миру, заботясь только о вещах, которые можем использовать, мы можем променять глубокие океаны реальности на мелководье наших бесконечных желаний. И, в конце концов, это может нас погубить.
Разрушит ли дофамин человеческую расу?
Когда человеческая раса пребывала в ничтожестве и на грани исчезновения, стремление к большему спасло ее. Дофамин был двигателем прогресса. Он помогал вытаскивать наших эволюционировавших предков из прожиточного минимума, предоставляя нам возможность создавать инструменты, изобретать абстрактные науки и планировать далекое будущее. И это сделало нас доминирующим видом на планете. Но в условиях изобилия, в которых мы освоили мир и разработали сложные технологии, когда больше уже не стоит вопрос выживания, дофамин продолжает продвигать нас вперед, возможно, к нашему собственному разрушению.
Как вид мы стали намного сильнее, чем тогда, когда наш мозг только начинал развиваться. Затем технологии прогрессировали быстро в то время, как эволюция развивалась медленно. Наш мозг эволюционировал в то время, когда стояло под сомнением наше выживание. В современном высокотехнологичном мире мы остались с нашими древними мозгами.
Возможно, что мы еще продержимся несколько поколений. Мы слишком хорошо относимся к удовлетворению наших дофаминергических желаний: но не все формы нового хороши для современного человека, Но дофамин не остановится, он ведет нас всё дальше и дальше — прямо в пропасть. В следующих разделах мы рассмотрим наихудшие сценарии для человечества. Возможно, что наша дофаминергическая изобретательность поможет нам найти безопасный путь сквозь рифы и мелководья все дальше по пути ускоряющегося прогресса человечества. А может быть и нет…
Нажми кнопку
Ядерный армагеддон — самый очевидный способ, которым дофамин может уничтожить человечество. Высоко дофаминергичные ученые создали оружие конца света для высокодофаминергичных правил. Ученые не могут остановиться и не создавать еще более смертоносное оружие, а диктаторы не могут удержаться от вожделения власти. Со временем все больше и больше стран овладевают ядерными возможностями, и когда-нибудь чьи-нибудь дофаминовые цепочки могут прийти к выводу, что лучший способ максимизировать будущие ресурсы — это нажать кнопку. Мы все надеемся — и многие верят — что перед тем как мы разрушим самих себя, человечество найдет способ подняться выше наших примитивных стремлений к завоеванию, возможно через организации международного сотрудничества, такие как Организация Объединенных Наций.
Но если это случится, для этого потребуется что-то очень мощное, а наши мозги очень сложно переделать.
Убить планету
Еще один очевидный сценарий конца света тоже связан с дофамином, который заставляет нас потреблять все больше и больше, пока мы не разрушим планету. Изменения климата, ускоренные промышленной деятельностью, являются основной заботой всех стран в мире, которые опасаются разрушительных последствий, включая засуху, наводнения, цунами и конкурентную борьбу за сокращающиеся природные ресурсы. Более половины парниковых газов образуются вследствие сжигания ископаемого топлива для производства цемента, стали, пластмасс и химических веществ.
По мере того, как все больше стран освобождаются от бедности, спрос на эти материалы увеличивается. Все хотят большего — и для значительного числа стран желание большего — это не стремление к роскоши. Это выход из нищеты.
Межправительственная группа экспертов по изменению климата, которая предоставляет научные оценки для конференции ООН по климату, утверждает, что любое решение должно включать в себя фундаментальные социальные изменения для того, чтобы замедлился глобальный экономический рост. Людям необходимо будет использовать все меньше тепла, меньше кондиционеров, меньше горячей воды. Им нужно будет уменьшить количество автомобилей, меньше летать и меньше потреблять. Другими словами, поведение, управляемое дофамином, необходимо будет драматически изменить, и тогда эра лучшего, быстрого, и большего — подойдет к своему концу.
Ничего подобного никогда не случалось в истории человечества — по крайней мере, не по нашему выбору. И только передовые технологии позволят нам продолжать наши нынешние темпы роста потребления, одновременно сокращая производство парниковых газов и загрязнение природы.
Давайте поприветствуем наших новых повелителей кремния
Фундаментально изменить мир смогут компьютеры, которые станут умнее людей. Каждый год мы создаем все более быстрые и мощные компьютеры, благодаря нашей движимой дофамином способности использовать абстрактные концепции для создания новых технологий. Как только компьютеры станут достаточно умны, чтобы строить и улучшать — самих себя — прогресс резко ускорится. Никто не знает, что случится, когда это произойдет. Возможно, это случится даже быстрее, чем мы думаем. Рэй Курцвейл, ведущий футуролог в мире, считает, что сверхинтеллектуальные компьютеры будут у нас уже в 2029 году.
Компьютеры, запрограммированные использовать традиционные технологии, полностью предсказуемы. Они следуют четкому набору команд, чтобы произвести предусмотренные вычисления. Более новые разработки в области искусственного интеллекта, создадут непредсказуемые результаты. Вместо того чтобы программист определял, как будет работать компьютер, компьютер сам модифицирует себя, основываясь на том, насколько успешно он достигнет своей цели. Он оптимизирует свое программирование для решения проблем. Эта технология называется эволюционным компьютингом. Схемы, приводящие к успеху будут усилены, а приводящие к ошибкам — ослаблены. По мере того, как процесс продолжится, компьютер будет становиться все лучше и лучше для предназначенных задач, например для распознавания лиц. Но никто не сможет сказать, каким образом он это делает. Поскольку корректировки выполняются постоянно во времени, схемы станут слишком сложными для понимания.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
