Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Его логико-математические способности гораздо выше средних: «Я не очень-то хорошо считал в уме, зато обожал решать задачи. Процесс увлекает меня, и я забываю о сложностях. Среди моих друзей есть люди, отлично считающие в уме, так вот, если предложить им 10 сделок – девять хороших и одну плохую, – можете не сомневаться: несмотря на свои хваленые способности к быстрому счету, они остановят выбор на этом единственном – плохом – варианте. Я обожаю бизнес, но самое большое удовольствие мне доставляет анализ отчетов о финансовой деятельности. Это завораживает меня. В них видно все. Они как рентгеновские снимки. Кроме того, мне нравится составлять бюджет и планы в цифрах, потому что они являют собой реализацию стратегии».
Еще Ришару Миллю легко даются языки. А его пространственный интеллект можно по праву назвать исключительным: «Все, кто занимается проектированием часов, обычно делают это на плоскости. Лично я всегда видел объекты трехмерно и потому создал образ будущих часов в своем воображении. Я всегда чертил в ракурсе „три четверти“, потому что для меня очень важны объем и эргономика. Я умею мысленно увидеть то, каким будет мой продукт, вплоть до мельчайших деталей. Когда он готов, но в нем есть отклонение хотя бы на миллиметр, я сразу замечаю это. Я развивал в себе это умение с детства, делал макеты, чертил… в 3D! Свои первые часы RM я помню так, словно это было вчера: сидя в гостиничном номере, я взял кусок туалетного мыла и высек из него прототип будущих часов. Затем я склеил макет из картона, а потом из пластика. Чтобы зафиксировать свою мысль. В этом мне помогли мои кинестетические способности».
Ришар Милль сожалеет о своем слаборазвитом ритмико-музыкальном интеллекте, а точнее о том, что не стал джазовым пианистом. Он рассказывает, что всегда был весельчаком и обладал ярким диалоговым интеллектом. Человек с задатками главаря банды, скандалиста, человек спонтанных поступков и искренних отношений. «Я очень толерантен. Я никогда не осуждаю людей, сохраняю максимальную открытость. Это источник богатства и удовольствия, заключающегося в том, чтобы возвышать те качества и черты, которые свойственны конкретному человеку. Я стараюсь тренировать в себе этот навык и никого не порицать».
Его внутриличностный интеллект работает с перебоями: «В принципе я живу в согласии с самим собой, я интуитивен и могу позволить себе не вдаваться в детали. Тем самым я выигрываю время. Я сохранил в себе качества шалопая, но в то же время мне требуется находить подтверждение для всего, что я делаю, чтобы поддерживать уверенность в себе, „подружить“ оба полушария своего мозга! Мне нужно крепко стоять на земле, и я придаю много значения здравому смыслу. По природе своей я очень счастливый и позитивно настроенный человек, но мне редко доводится испытывать большое счастье. Надо сказать, что я с недоверием отношусь к крайностям! Я часто раздумываю об относительности всего, и это помогает мне подходить к проблемам хладнокровно. К тому же я ко многому в жизни отношусь с иронией, и к своей профессии в том числе. Я изменил свою жизнь в 50 лет, когда ко мне пришла уверенность в том, что моя концепция удачна. Продукт, который прославил меня, – это настоящий синтез моих страстей, уравновешенных очень консервативным бизнес-планом; данное сочетание творчества и логики стало залогом моего успеха».
Ришар Милль вырос в очень верующей семье и до 13 лет посещал мессу. «Сегодня я агностик, размышляющий над вопросами разных религий. Хотя, признаюсь, меня очень воодушевляет то, что говорит и делает Папа Франциск. Идея смерти очень смутная и напоминает мне некую форму ухода от забот. Я не ощущаю особой тревоги. Мои 50–60 лет никак не повлияли на меня. Вероятно, запуск собственной марки часов является способом поверить в свое бессмертие, потому что шанс оставить след очень важен для моего разума, и дело тут не в гордости, а в возможности сказать: да, это путешествие по земле оказалось небесполезным».
На вопрос: «Какую эпитафию вы выбрали бы для себя?» он отвечает: «Всегда делал то, что любил». Интерес Ришара Милля к природе зависит от времени года и ярче всего проявляется весной. «Я люблю наблюдать за развитием растений, но не непрерывно: мне важна возможность измерить прогресс. Я люблю щедрость природы». Можно ли представить себе более подходящего собеседника для разговора об интеллекте времени? «Мы во Франции обожаем псевдо-трудоемкость, и это раздражает меня в наивысшей степени: разве так уж необходимо страдать или делать вид, что страдаешь, чтобы достичь результата или просто казаться надежным сотрудником? Время для меня – очень относительное понятие: я обожаю действовать на высокой скорости и в то же время регулировать темп, чтобы прочувствовать любовь к тому, что я умею делать. Потратить на одну разработку 10 лет – пожалуйста! Я свергаю тиранию времени. Я выстроил свою жизнь, основываясь на понятии времени. Я люблю дуализм между краткосрочными целями и долгосрочным видением. Я не люблю топтаться на месте. Мне нужен адреналин. Попытки стать хозяином времени смешны, и это гиблое дело, особенно если ты занимаешься производством часов; при этом я обожаю все то, чем можно научиться компетентно управлять! Необходимо подгонять его, это дьявольское время, к нашей данности: все мы так или иначе состоим в секте свободного графика. Я убежден, что не сумел бы достичь успеха до того, как мне исполнилось 50, потому что мне было необходимо прочувствовать свое мастерство, а оно приходит только с опытом. К тому же я привык доверяться своему инстинкту: мне нужно, чтобы новая идея буквально вырастала во мне, позволяя дойти до самого конца моей логики. До 50-летнего рубежа все перечисленные характеристики не были проявлены у меня в достаточной мере».
Наконец в беседе звучит объяснение причины успеха его часов, прочно связанного с именем Рафаэля Надаля: «Все идет от отправной точки: полная чаша искусственных маркетинговых идей, ценность которых лишь видимая, тогда как на самом деле именно она должна ставиться во главу угла. Право называться победителем получают исключительно на поле боя. Весь мир полагал, что с часами на руке нельзя играть в гольф, участвовать в автогонке или теннисном матче. Единственное условие, выполнения которого я требую от моих спортивных партнеров, состоит в том, чтобы они носили часы во время занятий соответствующим видом спорта. Все началось с Фелипе Масса и часов, подвергшихся суровому испытанию разрушительными действиями трасс „Формулы-1“, вибрациями, ускорением, короче, всем тем, что убивает механические часы. Надаль, одержимый человек, говорит мне, что обожает эти часы, но никогда не наденет их на корт, потому что они слишком громоздкие. Ага, у меня появляется новая задача: изготовить часы весом менее 20 граммов. Мой технический директор сказал, что мне нужен отдых… Однако именно он втянулся в эту игру, как никто другой! В 2009 году Рафа стал надевать часы на тренировки, потому что мы запланировали выпуск первой серии, приурочив его к турниру „Ролан Гаррос“ 2010 года. Он разбил несколько образцов, но в конце концов мы добились искомого результата. Я больше всего боялся, как бы браслет не сломался и часы не упали наземь под прицелом камер всего мира. Но моя цель была достигнута: я доказал, что такой сложный и хрупкий предмет может органично вписаться в сложную и суровую активность. Короче говоря, я разработал „часы для жизни“! Никто не совершил этот синтез раньше. Высокое искусство изготовления часов – сфера закрытая и малопонятная. Его требовалось продемонстрировать миру, и мне удалось сделать это при помощи большого спорта. Клиентам понравилось то, что это искусство не чуждо настоящей искренности».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
