Внезапно раздался звон. «Музыка ветра» как по волшебству пришла в движение, и этот звук показался мне странным и тревожным. Мадам Мария вскочила с софы.
— Не беспокойся, — громко произнесла она, снова исчезая в кухне. — Просто мой вентилятор поставлен на таймер. Он срабатывает каждый час. Чтобы я знала, что сеанс закончен.
Вентилятор замедлил ход, и звон стал спокойнее, тише. Я сидела как на иголках. Наконец я встала, собираясь уходить. Вытащив свою визитку из кармана, я протянула ее мадам Марии.
— Мне жаль, — сказала мисс Качиаторе.
Она спрятала мою визитку.
— Что вы имеете в виду?
— Тебе столько пришлось пережить. Это кажется мне несправедливым.
Теперь она выглядела старше и грустнее, чем когда я приехала.
Я пожала плечами.
— Жизнь редко бывает справедливой, — ответила я. Эти слова принадлежали не мне, а моей матери. Я это слышала миллион раз. Я-то как раз считала, что жизнь все-таки если не справедлива, то сбалансирована. Инь и ян. Хорошее и плохое. Правильное и неправильное. Горькое и сладкое. Одно не существует без другого. Если наступила черная полоса, то жди перемен к лучшему. Если у тебя все хорошо, то готовься к плохому. Если не в этом высшая справедливость, тогда я не знаю, чего еще ждать от жизни.
Мария кивнула.
— Хочешь, я тебе погадаю, перед тем как ты уйдешь?
— Нет, спасибо, — с улыбкой ответила я.
Наверное, мне не хотелось знать наперед свою судьбу.
— Позвоните мне, хорошо? Вдруг вы вспомните что-нибудь еще.
Она снова кивнула и хотела еще что-то сказать, но не решалась. Я подождала.
— Тереза часто возила тебя в клинику на Дрю-стрит. Ей очень нравился доктор, который работал там. Может, у них до сих пор сохранились какие-то записи. Клиника называлась «Маленькие ангелы». Она все еще работает.
Я посмотрела на Марию ничего не выражающим взглядом.
— Я хотела сказать, что у них могли сохраниться отпечатки пальцев или снимки зубов.
Она имела в виду, что мне это понадобится на тот случай, если я решусь уточнить, Джесси я или нет. Теперь, когда оба предполагаемых родителя мертвы, только это мне и оставалось. Мария потянулась ко мне, заключила меня в свои объятия и прижала к себе. Ее руки были теплыми и мягкими, как я себе и представляла.
— Спасибо, — сказала я, отстраняясь от нее и поворачиваясь к двери.
— Будь осторожна, Джесси, — произнесла Мария, закрывая дверь. Мне кажется, что она подумала, будто я не услышала ее слова. И я искренне хотела бы, чтобы так оно и было.
Глава девятнадцатая
— Вы знали, что в этом районе в 1972 году было еще три ребенка, которые зарегистрированы как пропавшие? — спросила я детектива Сальво.
Я сидела в арендованном джипе, припаркованном перед библиотекой Хекеттауна, и разговаривала по телефону. Я провела в читальном зале больше двух часов, пока библиотекарь не выставила меня, потому что ее рабочий день уже закончился. Моя голова нестерпимо болела (да, снова). Может, сказывалось переутомление глаз. Стемнело. Я была словно выжатый лимон. На улице был такой холод, что воздух на выдохе превращался в белые клубы пара. Я решила прогреть машину.
— Я хочу сказать, что все эти дети жили буквально в радиусе пяти миль друг от друга. — Я решила прибавить этот немаловажный факт, когда детектив Сальво встретил мои слова молчанием.
Он помолчал еще некоторое время, а затем произнес:
— Я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему делу. Мы говорим о том, что происходило тридцать лет назад.
Теперь пришла моя очередь переваривать информацию. Когда я сидела в библиотеке, мне это казалось важным. В том году пропало четверо детей, совсем малышей, включая Джесси Стоун. Все исчезнувшие дети были из бедных семей и проживали в Хекеттауне. Два мальчика, в возрасте трех и шести лет, и две девочки — девятимесячная малютка и Джесси, которой не исполнилось еще и двух лет. Все белые, светловолосый ребенок, рыженькая девочка и два брюнета. Ни одно из преступлений не было раскрыто. Я подробно все записала. Теперь я думала: «Зачем я ему позвонила?» Может, потому что мне больше не к кому было обратиться.
— Вы знаете, что может быть хуже частного детектива? Обычные граждане, которые на время решили стать копами.
— Но, может, это как-то связано с делом Кристиана Луны?
Я понимала, что рассуждаю как дилетант.
— Каким образом? Вы хотите сказать, что он что-то знал?
— Вот именно.
— Ридли, если бы он знал хоть что-то, что позволило бы ему избежать ответственности за убийство своей жены, разве он стал бы ждать тридцать лет и жить все это время, как на пороховой бочке?
Я ничего не сказала. В том, что говорил детектив Сальво, была своя логика.
— Вы где? — спросил он.
— В Джерси.
— Поезжайте домой, хорошо? — ласковым голосом обратился он ко мне. — Я посмотрю, как это можно связать с нашим делом.
Я не знала, как расценивать его слова. Сальво был из тех людей, которые, что бы они ни говорили, произносили это так, будто оказывают вам покровительство.
— О, чуть не забыл. Этот ваш друг… Помните? О, я хотел сказать, тот парень, о котором вы никогда раньше не слышали.
— Да?
— Оказывается, у него новый адрес. И угадайте, где он теперь проживает? В том же доме, что и вы.
— Ничего себе, — сказала я.
Я думаю, что у меня это получилось непринужденно, но меня охватило чувство страха, как ребенка, которого поймали на горячем. Я была напугана, понимала, в какое дурацкое положение я попала, и не знала, что сказать. Я готова была снова соврать.
— И ни за что не догадаетесь, о чем я еще хочу вам рассказать, — детектив Сальво едва сдерживал смех. — Этот парень сообщил нам, что был вчера вечером в Ривердейл. Он, оказывается, любит посещать там один бар, «Джимми из Бронкса». Сказал, что заезжал туда за пиццей по дороге домой. Но ничего не слышал и ничего не видел в парке. И вас тоже не знает.
— Угу, понятно, — сказала я. — Вы знаете, как это бывает в большом городе. Много лет живешь с человеком по соседству, а как его зовут, понятия не имеешь.
— Но все-таки какое совпадение!
— Да уж.
— Только вот я не верю в совпадения. — Сальво говорил абсолютно серьезным и ровным голосом. — Возвращайтесь в город, Ридли. У меня такое ощущение, что нам еще придется встретиться.
— У меня есть адвокат, — подала я голос.
— Да, я знаю, — сказал детектив Сальво. — Он уже связывался со мной. Вы не знаете меня, Ридли. Вы, наверное, думаете, что такой человек, как Александр Гарриман, произведет на меня неизгладимое впечатление. Позвольте вас заверить, что вы ошибаетесь. Просто отправляйтесь домой.
