Федор смотрел на Катю как апостол Андрей на Иисуса, гуляющего по водной глади Генисаретского озера. Да, не каждый день становишься свидетелем маленького, но совершенно настоящего чуда! «Но сам-то ты как не догадался?! — укорил себя Федор. — Ведь как просто! И покойнички тебе намекали!» И еще он подумал о том, что прагматичная Ирина на месте Кати, скорее всего, поступила бы иначе.
— Но ведь будут потери на курсовой разнице? — наморщил лоб Федор.
— Разумеется, — подтвердила Катя, — маржу еще никто не отменял. Но такую сумму банк возьмет по специальному курсу и покупать, я надеюсь, тоже будем оптом. Так что потери будут минимальными.
— Все-таки сколько? — продолжал допытываться Федор, которому никак не удавалось сообразить, о каких вообще суммах может идти речь.
— Обычно на крупных суммах потери не превышают полупроцента, — ответила Катя и быстро прикинула в уме: — Тысячи две с половиной, максимум — три.
Сердце Федора упало.
— Три тысячи долларов?! — безнадежно переспросил он. — Кать, у меня кроме неполного полумиллиона фальшивых баксов, в кошельке — почти полный вакуум! Хотя…
Решение проблемы, грозящей обрушить весь гениальный замысел, молнией сверкнуло в голове Федора и заставило его хаотично заметаться по кухне.
— Хотя — подумаешь, три тысячи! — с воодушевлением предался он размышлениям вслух. — Это всего тридцать бумажек по сто баксов. А полмиллиона долларов — это пятьдесят пачек. Вынуть из тридцати из них по одной купюре, и все! Что он, все пачки пересчитывать будет? Или вообще сказать ему честно: «Брат, четыреста девяносто семь тысяч баксов собрал, три — не смог!» Думаю, он не будет мелочиться. Или, может, просто занять эту несчастную треху у кого-нибудь, а?
— Не надо ни у кого ничего занимать, — сказала Катя, с тихой улыбкой наблюдавшая за лихорадочными перемещениями Федора. — И просить людей, у которых Ирина, ни о чем не нужно. А уж тем более — подвергать ее ненужной опасности в случае, если обман раскроется. Эдак ты договоришься до того, что вообще не надо ничего делать, ведь можно попытаться втюхать похитителю эти же деньги и сказать, что это уже другие, настоящие, да?
«Вот и Дерябин-покойник так считал», — промелькнуло в голове Федора. А Катя встала, снова открыла дверцу стенного шкафчика, но, порывшись внутри, вместо сигарет извлекла оттуда пухлый бумажный конверт, перетянутый красной резинкой.
— Здесь ровно три тысячи, — сказала Катя, протягивая конверт Федору. — На шубу копила. Но, говорят, весна будет ранней… Вот я и думаю: зачем мне теперь шуба?
Катя шутила, но уголки ее губ предательски подрагивали, и глаза были на мокром месте. Федор стоял и молча смотрел на нее — он не знал, что сказать, у него просто не было слов. Катя взяла его руку и вложила конверт ему в ладонь.
Горячая волна чего-то ужасно доброго охватила Федора. Еще когда по молодости красота и сексуальность применительно к качествам женщины было для него несравнимо важнее, чем ее морально-этические качества, Федор, когда давал себе труд задуматься, понимал, что человек Катя — очень хороший. Но чтобы вот так, в наше напрочь лишенное романтики время, пусть даже и из вполне Джульеттиной любви к нему — сначала придумать и предложить смертельно опасную авантюру с банком, а теперь отдать еще и последние сбережения!.. Не отпуская Катину руку, он опустился перед ней на колени и порывисто прижался губами к ее еще влажным и соленым от слез пальцам.
— Ты не женщина, ты добрый ангел, — прошептал он, глядя на Катю снизу вверх. — Я не знаю, как благодарить тебя!
Катя выпростала руку, запустила пальцы Федору в волосы, сильно прижала его голову к своему упругому животу.
— Не надо благодарить, Федечка, — прошептала она, закрывая глаза. — Просто люби меня, а?..
Никакие слова не нужны были Федору сейчас, как эти! Он взлетел с колен, легко подхватил тихо ахнувшую Катю на руки и понес в комнату.
Глава 10В шесть утра она выходила на работу, чтобы поспеть к началу смены на «родном» ЛЛМЗ; вернувшись домой, весь вечер просиживала с Дочей, помогая учить уроки. А после полуночи вязала на заказ кофточки и свитера, благо выходили вещи из-под ее спиц быстро и превосходного качества. Благодаря этому, оставшись без кормильца, Рюхины, в общем, не бедствовали. Денег хватало и на лекарства, и на фрукты с рынка. Удалось наскрести и на взятку директрисе. В девятый класс Дочу взяли.
* * *
Когда Катя, стараясь не разбудить Федора, потихоньку выскользнула из-под одеяла и, накинув халатик, вышла из комнаты, ему показалось, что после того, как утихли их жаркие ласки, не прошло и минуты. «Господи, куда это она? Надо ведь хоть немного поспать», — подумал он и только теперь сообразил, что на самом деле уже светает и Катя встала звонить в банк.
— Але, Сереж, доброе утро! — в подтверждение этому раздался с кухни ее приглушенный голос. — Это Катя. У меня такое дело — позвонил вчера уже поздно один мой знакомый. Он сегодня дом покупает, и продавец неожиданно попросил его рассчитаться рублями. Ну да, а у него доллары, ровно полмиллиона. Нет, ждать до понедельника он не может. Я знаю, что только Прокофьев может разрешить. Я знаю, что сегодня суббота, но ты ведь можешь ему позвонить? Ну и что, что спит еще, разбудишь, вопрос того стоит. Будет недоволен? Я думаю, что гораздо больше он будет недоволен в понедельник, когда узнает, что из-за того, что ты не решился его разбудить, банк потерял две штуки баксов чистой прибыли. Так что звони ему, и побыстрее, мне нужно дать ответ человеку. Да, я на домашнем. Давай, жду.
Пикнул выключаемый телефон, и Катя с радиотрубкой в руках появилась в дверях, задумчиво покусывая кончик толстой черной антенны.
— А кто такой у нас этот Сережа? — постаравшись придать осипшему со сна голосу строгие нотки, спросил Федор. — Коллега по работе? Понимаю… Только как-то ты с ним неофициально очень, а? Я б даже сказал, по-приятельски?!
— Да, это один мой давний воздыхатель! — кокетливо стрельнув глазами, поддержала шутку Катя. — И по совместительству замначальника нашей службы безопасности.
— Воздыхатель? Соперник?! — изображая свирепую ревность, нахмурил брови Федор. — Не потерплю!
— Против тебя у него нет шансов! — рассмеялась Катя, присаживаясь на кровать. — Но то, что сегодня его дежурство, большая удача. Другого мне было бы сложно убедить так рано звонить Прокофьеву.
— Тэк-с, ну а этот Прокофьев у нас кто? — голосом следователя из райотдела, допрашивающего несовершеннолетнего правонарушителя, осведомился Федор. — Еще один воздыхатель?
— Если бы! — делано погрустнела Катя. — Иметь в воздыхателях вице-президента банка было бы недурно! Но Пал Николаич Прокофьев, по слухам, совершенно равнодушен к женщинам. Так что здесь шансов нет уже у меня!
— Ты жалеешь об этом? — понизил голос Федор, беря Катю за руку.
— Дурачок! — улыбнулась Катя, шутливо щелкнув его пальцем по носу. — Мне, Федечка, кроме тебя никто не нужен!
