Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Когда родители разводятся, выслушать ребенка, понять смысл его желаний – задача скорее психолога, чем судьи. То, что чувствует незаинтересованный посредник, должно быть выражено в виде совета, мнения, рекомендации, а не юридического решения.
Правильное использование своих прав гражданином, который хочет, чтобы его услышали, состоит в выполнении своих обязанностей.
Фильм «Крамер против Крамера»: закон передает матери маленького мальчика, которого воспитывал отец, после того как мать бросила их семь лет назад, но теперь она потребовала соблюдения ее прав. В конце концов, видя, как прочно ребенок связан с отцом, она, а не суд решает оставить его на попечении отца…
Один развод, случившийся в городе близ Лиона, показывает, как извращенно толкуют расставшиеся супруги закон, признанный принести благо юному гражданину! Отец, у которого было право на посещение своего ребенка, пришел повидаться с ним. Под предлогом, что ребенок не готов, – еще не надел анорак, отец его с собой не берет. Ребенок ждет отца два часа. Отец настаивает на том, чтобы его слова были записаны судебным исполнителем: «Отметьте, что ребенок был в пижаме». Шестилетний ребенок протестует: «Это не пижама, это воскресный костюм!» Или: отец должен был провести со старшим сыном каникулы. Этот пятнадцатилетний мальчик, прекрасный ученик, будучи в летнем лагере от своей школы, приготовился к побегу. Однако судье сказал, что не собирался ехать с отцом, потому что тот устраивает ужасные скандалы.
Отец, врач по специальности, хочет видеться с детьми. У него их трое, младшему пять лет. Он заявляет, что придет, и не приходит. Когда он все-таки появляется, оказывается, что он опоздал на несколько часов. Он говорит, что дети не готовы. Старший осмеливается возразить: «Ты тоже один раз не пришел, когда должен был прийти». – «Замолчи!»
Трое детей предстали перед группой психологов. Глава группы сказал матери: «Видно, что у ваших детей психологическая перегрузка, они более развиты, чем другие дети. Им опасно оставаться с вами. Они слишком самостоятельны. Умеют выпутываться сами, без вас». Мать – врач и сама должна зарабатывать себе на жизнь. Отец только и делает, что устраивает сцены. Дети предоставлены сами себе. «Вы только посмотрите! – кричит отец. – Как они изменились!» Конечно, они изменились, ведь они несчастны.
Ситуация драматическая, и это не редкость.
Дети потверже характером сопротивляются упорней. Одна из причин, по которой молодые люди больше не хотят жениться, и состоит в том, чтобы не разводиться, чтобы их дети не оказались в положении детей разведенных родителей. Но молодым людям не избежать этого, потому что суд точно так же подходит к детям, родившимся в неофициальном браке, если таковой распадается. Лучше было бы сказать сразу: «Вы сожительствуете, и, следовательно, закон вам не указ, но с детьми все-таки придется разбираться». Не нужно лишать детей их права на счастье.
Бывают дети, которые безболезненно переживают разрыв родителей. Конфликтная ситуация заставляет их быстрее взрослеть. «И как они с этим справляются, мои бедные родители!» То и дело видишь молодых людей, которые испытывают здоровое сочувствие к своим родителям: «Им сейчас, наверное, не до меня», «Такие уж они есть».
Часто можно услышать: «Это не мать». Да нет, это его мать. Кто же тогда мать, если не женщина, которая приходится матерью…
Многие супружеские пары ссорятся из-за детей. Один из супругов находит другого слишком терпимым или слишком суровым… не то что папа или кто-то, с кем сравнивается спутник жизни. Сколько детей слышат, как мать говорит отцу: «Ты не муж». А тот возражает: «Ты не жена».
Такое часто встречается и в крепких семьях, где супруги таким образом снимают напряжение.
Подросток может принять эти перепалки философски, ребенок же рискует запутаться, и подобная ситуация в семье может привести его к отрицанию института супружества.
Очень трудно вызвать на откровенные разговоры о разводе тех подростков, которые страдают из-за него. До этого нужно облегчить для них разговор о браке вообще. Брачное законодательство должно быть изменено. Женятся как в XVIII веке. Законы, относящиеся к сохранению прав на ребенка, существуют с тех же времен. Брачный контракт, как и в те времена, написан для общества, где сохраняются права на имущество, на землю. Женятся в интересах семьи. Но брачный контракт более не соответствует изменившимся реалиям жизни, и легко объяснить, почему молодые люди живут вместе, рожают детей, но при этом не женятся. «Между нами нет никаких корыстных интересов», «вместе живем, потому что это нас устраивает, не из-за какого-то интереса».
Очень трудно убедить директоров учебных заведений, что они не должны присутствовать на собеседованиях взрослого человека, пришедшего со стороны, с учениками его учебного заведения, что нужно, чтобы ученик мог свободно и бесконтрольно высказаться.
Я предлагала свои услуги директору одного из парижских лицеев – надо было расшевелить учеников старших классов. В наше распоряжение был предоставлен актовый зал. Устраиваюсь на эстраде, поднимаю голову и различаю на балконе смутные тени. «Кажется, наверху, на балконе, кто-то есть». Молодые люди оборачиваются: «А-а, это проекторская». – «Пойдемте посмотрим». Оказалось, что там сидит директор, который смущенно заявляет: «Ведь ничего плохого нет в том, что я посижу здесь как зритель!» В полутьме прятались еще восемь преподавателей. Я встаю: «Это, конечно, хорошо, но я ухожу!» – и говорю ученикам: «Посмотрите, как тревожатся ваши учителя, родители. Их беспокоит мысль, что вы будете задавать кому-то не те вопросы, что задаете им. Но естественно, если вы зададите их мне, человеку, которого вы не видите каждый день, они и должны быть другими. Однако такая возможность пугает учителей. Тут нет ничего смешного. Тревога – вещь мучительная, она знакома вам, потому что вы тревожитесь за себя, а ваши учителя чувствуют ее и за вас и за себя, потому что несут ответственность за вас и ваше будущее».
Соблюдать это правило – беседовать с подростками без их воспитателей и родителей – необходимо, потому что подростки не могут говорить в присутствии этих людей о том, что их беспокоит в глубине души. Гораздо легче говорить с человеком, про которого знаешь, что больше его не увидишь. Я одержала победу. На балконе зажгли свет, чтобы никто не скрывался в тени. У выхода натянуто улыбался директор. «Вы слишком беспокоились», – сказала я ему.
В лицее Монжерон, когда я собрала учеников старших классов восемнадцати-девятнадцати лет, детей разведенных родителей, чтобы спросить, что бы они хотели сделать, будь им лет четырнадцать-пятнадцать, они явились на это собрание «неподготовленными». Директриса сказала им, что будет лекция об их правах…
Столько предосторожностей с будущими студентами… Каковы же могут быть препятствия, если вы захотите поговорить с двенадцати-тринадцатилетними в стенах школы без контроля преподавателей?
Дойдем и до этого.
В наше время преподаватели и даже директора школ или лицеев особенно боятся, что кто-нибудь из них будет обвинен – несправедливо – какой-нибудь ученицей-истеричкой в сексуальных домогательствах или покушении на девственность.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
