Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Его оборвал сотник Елисей:
– Погоди радоваться. Басурмане с силами собираются, иначе уже напали бы давно.
Стояли три дня, затем вдали показался татарский разъезд. Проехали влево, вправо, потом приблизились к реке. Не стояли, сделали круг и умчались. Десятник нахмурился:
– Место для перехода выбирают. Нас увидели, сейчас своему мурзе обскажут.
– Отступятся?
– Как бы не так. Будут брод искать в другом месте.
Там, где стояли рязанские дружинники, был Изюмский шлях, тянулся он от самого Крыма и до рязанских земель, а дальше к Коломне, Москве. С этого дня дозоры стали разъезжаться на дневной переход в стороны от лагеря. Важно было засечь приближающегося врага, успеть перебросить силы. В степи, пусть и холмистой, передвижение большой группы конных издалека засечь можно – по пыли, поднимаемой множеством копыт. У каждого степняка по две-три запасных лошади, вот и получается, что воинов сто, а коней триста. А если воинов не одна сотня? Воинов ещё не видно, а пыль столбом стоит, и видно её вёрст за десять, особенно если погода безветреная. За таким отрядом вытоптанная, чёрная полоса остаётся. А ещё всегда зверьё есть: суслики, шакалы, волки. Птицы малые разлетаются, разбегаются, большие – вроде коршунов – в небе парят. Тоже своего рода сигнал.
Только не стали татары обходов искать. Объединили сотни нескольких улусов, решили напасть, разбить рязанцев, а дальше уже спокойно сёла и города брать, грабить.
Около полудня дозорные предупредили:
– Басурмане идут!
Без команды десятников ратники забегали, к бою готовиться стали, застёгивали ремни шлемов, надевали наручи и поножи, у кого были. Лучники за щитами готовили охапки стрел. Как всегда, в последнюю минуту находились неотложные дела. У многих дружинников сулицы – короткие метательные копья. При хорошем броске сулица легко пробивала доспехи, но застревала в щите. У татар были и тяжеловооружённые воины по примеру рыцарской конницы. Но использовались они в походах больших, как Дюденем, так и Неврюем. При набегах небольших степняки использовали защиту простую – летом на халаты нашивались броневые пластинки. В них сохранялась подвижность, коню легче. Учитывая, что с запасными конями, меняя их на ходу, татары умудрялись проходить за световой день по сотне километров, обстоятельство немаловажное. Татары сильны были лучниками. Ещё мальчиков сажали на коней, учили владеть луком.
Ратники рязанские попрятались за щитами, за каждым – десяток. Через час, когда солнце жарило спины, далеко впереди показалась тёмная масса. Ещё через время начал доноситься звук, более похожий на гул камнепада. Вскоре стали различимы кони, а затем и всадники. У нескольких в руках бунчуки. К вершине копья, немного ниже рожна, прикреплялись разноцветные связки нитей. У каждой сотни своя. Так в бою командовать удобнее. И военачальнику сразу видно на поле битвы, где какая сотня. Судя по бунчукам, татар вдвое больше, чем рязанцев. Однако дружинники не тревожились. Обороняться за щитами легче, чем нападать, уже испытано. По обыкновению своему, татары остановились метрах в трёхстах. От них поочерёдно вырывался то один десяток, то другой. Скакали к реке, перед ней разворачивались, пускали стрелы. С шелестом летели стрелы, с глухим стуком били в деревянные щиты. Татары, выпустив по колчану, пускали коней к своим. При обстреле практически никто из рязанцев не пострадал, было несколько легкораненых – царапины в ноги или руки, кто неосторожно высунулся. Решив, что напугали неверных, татары всем войском двинулись к реке. И тут воевода Степан скомандовал:
– Лучники, стреляй!
В промежутки между щитами вышли лучники. У каждого стрелы бронебойные. От обычных двупёрых отличались узким, четырёхгранным наконечником. Такие пробивали даже кольчугу. Залп, второй, третий! И лучники скрылись за щитами. Ещё не дойдя до берега, татары понесли потери. Ранены или убиты воины, лошади. Но инерция разгона велика. Конница в воду вступила. И снова по команде воеводы вышли из-за щитов ратники, метнули сулицы. Вновь у татар потери, а ещё до щитов не добрались. Но уже выбираются кони басурман на пологий берег. Воевода кричит:
– Лучники!
Стрелы в татар полетели смертоносным дождём. Татары вопят боевой клич «Алла!». С левого их фланга отделяется сотня, забирает в сторону, желая обойти гуляй-город с фланга. Но и воевода сюрприз татарам приготовил. Только половина ратников за щитами укрыта, другая конно в лесу укрывается, ждёт своего часа. По знаку воеводы заревела труба, давая сигнал. Из леса вырвалась сотня рязанцев, на татар скачет. А после переправы татары боевой порядок принять не успели, самое неудобное положение. Ратники врубились, сеча пошла жестокая, страшная. Саша за щитом был, с копьём. Лучники, израсходовав стрелы из колчанов, за щиты спрятались. В промежутки ратники встали, копья выставили. У копья на противоположном от железного наконечника конце древка есть подток, заостренное железное навершие. Его в землю втыкают, само копьё под углом стоит, его ратник держит. Если конь ударит грудью, копьё с упором удар выдержит, а коню конец. Несколько татар попытались прорваться через промежутки между щитами, да только коней потеряли.
На Сашу коня направил седоусый татарин. Конь на копьё напоролся, пал. Басурманин с коня слетел, на Сашу кинулся. Однако Саше не впервой биться с пешим. Обменялись ударами, татарин саблю ещё раз занёс и упал. Рязанец за щитом его в бок мечом ударил. Саше подмигнул.
– Не робей, земляк!
Проход справа тушей коня завален, но через него татарин лезет. Прыгнул сверху, визжит злобно, саблей лупит. Саша щит подставляет, а потом нижним краем щита по правому колену татарина ударил и тут же саблей по руке татарина. Удачно получилось – отсёк вместе с саблей. Вторым ударом добил. В промежуток слева конь протискивается, узковат промежуток-то, на людей рассчитан. Дружинник коню мечом брюхо вспорол, всадник успел по рязанцу саблей ударить, по шлему попал. Саша подскочил, обрушил град сабельных ударов. Конь ржёт дико, а уже кишки на землю вывалились, оседать скотина стала, зажала всаднику ногу о щит. Тут его Саша зарубил.
– Эй, земляк, ты как? – Это он дружиннику.
– Цел, только в голове гудит, да в ушах звон.
– Пройдёт.
Отбили первый наскок татар. И верховые рязанцы, и пешие, что за щитами гуляй-города были. Отошли татары за реку, встали поодаль, чтобы стрелами их не достать. Саша из-за щита выглянул. О! Поубавилось татар в строю. А перед гуляй-городом трупов полно. Славно лучники поработали!
Долгое время татары стояли, уже солнце клониться на закатную сторону стало. Видимо, сотники татарские совещались и не могли прийти к единому решению. Но вот поднялись разом и стали уходить. Рязанцы глазам своим поверить не могли – уходят! Не любят татары таких стычек. Ратники возрадовались, но сотник Елисей радости не разделял:
– Вы – как дети малые, неразумные! Никанор, сажай свой десяток на коней, проследи за басурманами. Опасаюсь я, не обманка ли? Отъедут немного, переночуют и в другом месте ударят.
Приказ отдан, надо исполнять. Саша, как и другие ратники его десятка, за конём побежал, что в лесу укрыт был – и от жадных татарских взглядов, и от случайных стрел. Оседлали, выехали. Впереди десятник, за ним гуськом остальные. Никанор не торопится, держит татар в виду, но не приближается. Одна верста пройдена, вторая, десятая. Татары остановились у реки, явно на ночлег. Отогнали коней на луг пастись. Но десяток Никанора их явно раздражал. От полевого бивака отделились всадники, поскакали на рязанцев. Десятник рисковать не захотел, да и приказ был наблюдать, а не сечу устраивать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
