— Тут всегда так темно? — спросила Марджи шепотом, когда они вошли в коридор.
— У нас тут проблемы с напряжением, — ответила Тэсс. — Если включить лампу больше сорока ватт, вся система вылетит.
— А ты не думала завести новую?
— Это и есть новая, — сказала Тэсс.
— Ничего себе!
Как и земля вокруг, дом был не в лучшем виде. Они сейчас занимались штукатуркой, так что все стены были тускло-серого цвета в разных стадиях просушки. Из стен торчали провода, ожидая установки розеток и выключателей, а поскольку плинтуса еще не приладили, укладывать ковры не было смысла. От голых полов, которые еще надо было циклевать и покрывать лаком, уютнее не становилось. Убогим видом комнат и коридоров дом напоминал какой-нибудь приют для безумных девятнадцатого века.
— Ну, мы хоть сможем кофе как следует попить, — сказала Тэсс, когда Марджи спустилась за ней по лестнице на кухню. — Мне надоел растворимый, так что я пошла и купила кофеварку. — Она протянула руку, чтобы включить ее. Вспыхнул синий свет, послышался грохот.
— Может, лучше пойдем погуляем, — предложила Марджи, оглядывая оштукатуренную кухню. Новые кухонные шкафы, которые Тэсс заказала, еще не доставили. Она выбрала отдельные предметы — старинный дубовый шкаф, рабочий стол для готовки и центральный стол со стульями и встроенной стойкой для вина, — чтобы если они уедут, их можно было забрать с собой. Марку она сказала, что это моднее, чем сборная кухня.
— Куда? — спросила Тэсс. — На расстоянии получаса езды на машине деваться некуда. Мы могли бы отправиться в Оксфорд, но дотуда сорок пять минут езды, и движение ужасное.
В кухню вошла Франческа, на которой обезьянкой висела Хэтти.
— А где Марк? — спросила Марджи, оглядываясь.
— Что-нибудь рубит, наверное. Он теперь сдвинулся на рубке дров. Я будто живу с бобром-маньяком.
Дверь хлопнула.
— Марджи! — Марк встал у нее за спиной, и она повернулась его поцеловать. Марджи подумала, что выглядит он просто замечательно. Его густые темные волосы были встрепаны, а загорелое лицо перепачкано. На нем была плотная спортивная рубашка с расстегнутым воротом, перепачканные травой джинсы и ботинки в засохшей грязи.
— Погоди, — сказал он, поднимая черные руки. — Мне надо сначала помыться. — Пахло от него свежим воздухом, лесным дымом и землей.
— Мне все равно, — Марджи наклонилась, целуя его холодную щеку. — Что ты делал?
— Разбирал старую ограду. Опорные столбы под землей все сгнили. Я хочу поставить вокруг загона новую ограду. Тэсс тебе не говорила? Мы обещали Хэтти купить пони.
— Мне пони! Мне! — воскликнула Хэтти, подскакивая на руках у Франчески.
Марджи посмотрела на Тэсс.
— Действительно?
— Я знаю, знаю, — сказала Тэсс. — Но мы ведь еще окончательно не решили, не так ли, Марк? У меня очень много дел в связи с экзаменами, и думаю, если это вообще выйдет, то летом.
— Не обращай внимания на маму, — ответил Марк, целуя Хэтти. — Мы его заведем раньше, правда?
Марджи и Тэсс обменялись взглядами.
— Я пойду помоюсь, а потом покажу тебе все снаружи, — сказал Марк. — Подожди, вот увидишь, как все выглядит.
— Ее обувь вряд ли для этого подходит, — заметила Тэсс.
— Но ведь она может одолжить твои резиновые сапоги.
— Не уверена, что хочу надевать резиновые сапоги, — сказала Марджи. — В них у меня ноги просто огромные, и бедра тоже выглядят не лучшим образом.
Тэсс оглядела наряд Марджи. Подруга смотрелась потрясающе неуместно в хаосе кухни. Она была одета так, как обычно одевалась в субботу днем: в отлично скроенных черных брюках, черных замшевых ботинках на платформе и элегантном черном пиджаке, который стоил целое состояние даже на распродаже у Жозефа. Тэсс это знала потому, что была с Марджи, когда та его купила. Ей и самой ужасно хотелось его купить, но они не могли себе это позволить, потому что экономили для переезда.
Марджи решила, что Тэсс изменилась. Она немного пополнела, волосы у нее отросли длиннее, чем обычно, а вечно бледное лицо заиграло красками. На ней были джинсы, которые она раньше очень редко носила, и такой небрежный вид, будто она весь день не смотрелась в зеркало. Макияж тоже отсутствовал, Тэсс редко сильно красилась, но помадой и карандашом для глаз обычно пользовалась. Марджи так привыкла к шикарному виду Тэсс, что удивилась, когда увидела ее такой обыкновенной.
Джейк вошел в кухню, не глядя на Франческу.
— Мам, — сказал он. — Я выведу щенка?
— Щенка?
— У нас щенок лабрадора, — пояснила Тэсс. — Зовут Арчи.
В этот момент в кухню влетел клубок черного меха, смешно растопырив длинные и очень большие лапы. Щенок залаял от радости, пока Джейк умело не схватил его за хвост и не поднял на руки.
— Ой, какая прелесть, — заворковали Франческа и Джорджина. Франческа застенчиво протянула руку погладить щенка по плоской черной голове. Она подняла голову и встретилась взглядом с Джейком. Тот покраснел.
— И чье это было решение? — улыбнулась Марджи.
— Марка, — ответила Тэсс. — В прошлое воскресенье он увел детей гулять и вернулся с Арчи.
— Правда, нам повезло? — восторженно заявила Хэтти. — Он такая лапочка. Всего три раза у меня в комнате наложил, и даже не жидко. Мама все подобрала туалетной бумагой и выкинула. Я хочу, чтобы он спал у меня в комнате, но мама говорит, Арчи должен спать здесь, хотя он и очень шумный, правда?
— Это точно, — ответила Тэсс. — Он расцарапал заднюю дверь, которую мы только что расчистили, порвал кухонные полотенца и успел пожевать подставки для столовых приборов, но мы ведь его любим, правда?
— Не обращай на нее внимания, — сказал Джейк, поднимая к лицу восторженно извивающегося Арчи и обращаясь прямо к нему. — Мы ее уговорим.
— И как ты справляешься? — спросила Марджи.
Тэсс печально улыбнулась.
— Марку надо уезжать на работу в половине седьмого, я обычно сначала кормлю и выпускаю погулять щенка, а потом отвожу детей в школу и сажусь на поезд сама. Потом мы платим Ив из деревни за то, что она приходит вывести Арчи в обед. К этому времени он обычно уже успевает наложить две кучи и погрызть ножки стола. Дети в школе до шести с подготовительными занятиями и продленкой для Хэтти, так что я еду за ними, и мы мчимся домой покормить и выпустить наше чудо. К этому времени он уже обычно вне себя от того, что весь день один. Пока это настоящие собачьи бега, но Марк уверяет, что когда меня будет меньше тянуть в Лондон, жить станет легче. Правда, дорогой? — она обратилась к Марку, когда тот вернулся в кухню.
— Я ведь присматриваю за ним в выходные, правда, дети?
— Ты выводишь его в сад, это верно. Но вот с уборкой за ним у тебя не очень, признайся.
