Кремнев нахмурился. Он почувствовал, как в душе его закипает ярость. Мало того что этот тип смылся, оставив его с носом, так он настолько обнаглел, что устраивает трюки с переодеванием в центре Парижа. Это ему так просто не пройдет!
Шеринг улыбнулся.
— Ну? — насмешливо спросил он. — Почему вы не спросите, как я? Вы вот, вижу, хорошо. Приятно, что наше общение не прошло для вас даром. И костюм на вас человеческий. Сразу видно — собрались на свидание.
Егор набычился и слегка побагровел.
Шеринг продолжил свой монолог, с дружеской иронией глядя на Кремнева:
— Я старался писать одинаково хорошо — и вам, и ей. Но знаете, тонкую натуру мне понять и представить легче. Ее письмо получилось убедительным, правда?
Егор смял в кулаке салфетку и свирепо взглянул на наглого олигарха.
— А вот с вашим стилем пришлось повозиться, — со вздохом продолжил тот. — Знаете, сочетать теплоту с грубостью, ум с… извините… наивностью, знания с напускным невежеством — это очень сложно. Честно говоря, я весь извелся, пока писал! Не уверен в результате: придет ли дама?
Шеринг взглянул на часы.
— Хотя ждать осталось недолго, — добавил он.
Кремнев незаметно огляделся по сторонам.
Пока Шеринг говорил, ресторан опустел. Только четверо крепких парней сидели за соседними столиками и не сводили глаза с Кремнева. Они сидели слишком близко, чтобы Егор что-то успел предпринять.
— Это мои люди, — сказал Шеринг. — И они очень мне преданы, потому что я хорошо им плачу.
— Не сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Егор, прикидывая в голове, кого из четырех амбалов следует вырубить первым.
— Немного о себе, — снова заговорил Шеринг. — Зовут меня теперь по-другому. Живу я снова далеко. Дальше, чем вы за мной ездили. Сон у меня испортился, а вот аппетит по-прежнему хороший.
Кремнев как бы невзначай опустил руку под стол — к пиджачному карману.
Шеринг заметил это и отрицательно качнул головой:
— О нет. Держите руки на столе, пожалуйста. А то мои бультерьеры нервничают.
Егор вернул руку на место.
— Видите, — самодовольно улыбнулся Шеринг, — и я кое-чему у вас научился.
Егор сощурил глаза.
— Чего тебе надо? — холодно спросил он.
Шеринг откинулся на спинку стула и криво усмехнулся.
— Видите ли, я человек слова. И я никогда не бросаю слов на ветер. Я обещал: если вы поможете мне выжить, я выполню ваше желание. И вот я здесь.
— Ты что, старик Хоттабыч? — сердито осведомился Кремнев.
Шеринг засмеялся.
— Не совсем. Скорее, джинн из лампы! — Он подозвал жестом одного из парней.
Тот поднялся, подошел к столику и положил перед Егором серую пластиковую папку. Затем вернулся и сел на место.
— Это от меня — вам, — сказал Шеринг, насмешливо глядя на Кремнева.
Егор протянул руку и приоткрыл папку.
— Что это? — спросил он.
— Кажется, вы очень хотели дом в Карелии, — с лукавой полуулыбкой проговорил Шеринг.
Кремнев скрипнул зубами и сухо произнес:
— Убери.
— Но…
Егор решительно отодвинул папку. Шеринг склонил голову набок и внимательно посмотрел на Кремнева.
— Документы чистые, — сказал он. — Все оформлено по закону. Распишитесь и — владейте.
Кремнев несколько секунд размышлял, недоверчиво глядя на Шеринга. Затем протянул руку к папке. Его пальцы чуть заметно подрагивали. Он коснулся пальцами папки и замер.
Шеринг наклонился и тихо проговорил:
— Решайтесь. Она же не пойдет с вами жить в сарай. Ну? Один шаг навстречу счастью.
Кремнев смотрел на папку как загипнотизированный. Но раскрыть ее не решался. Шеринг следил за его движениями с любопытством и напряженным вниманием.
— Ну же, — тихо поторопил он. — Сделайте это. Я ведь отдал вам компромат на Соркина. И вам вовсе не обязательно меня ненавидеть.
Егор взглянул на Шеринга мрачным гневным взглядом.
Из-за соседнего столика тотчас поднялся телохранитель олигарха — невысокий, но косая сажень в плечах. Он неслышно подошел к Егору сзади и замер в шаге от него.
— Все, — жестко и деловито сказал Шеринг. — Времени у меня больше нет. Прощайте, Кремнев. На этот раз — уже навсегда.
Он резко встал из-за стола. Кремнев посмотрел на него снизу вверх и презрительно оттолкнул папку.
Шеринг усмехнулся недоброй усмешкой и пожал плечами:
— Ну, как хотите. Это был всего лишь мой долг вам. А теперь ваш — мне. Сам я его забрать не смогу — стреляю плохо.
Егор посмотрел на Шеринга удивленно и вдруг все понял. Он хотел вскочить из-за стола, но в это мгновение крепыш, стоящий за спиной Кремнева, выхватил пистолет с навинченным на ствол глушителем и выстрелил Егору в ногу.
Егор покачнулся, схватился рукой за стул и, не удержав равновесия, повалился вместе со стулом на пол.
— Сукин сын, — прохрипел он, побледнев и схватившись руками за простреленную ногу.
— Теперь вы мне ничего не должны, — сказал Шеринг.
Егор отнял руку от ноги и выхватил из кармана пиджака маленький пистолет, однако применить его не успел. Один из охранников пнул его по руке, и пистолет отлетел в сторону.
— Прощайте, Кремнев, — холодно сказал Шеринг. — И прошу вас: больше не попадайтесь мне на пути. Иначе мне придется вас убить.
— Я тебя найду… — прохрипел Егор. — Жизнь на это потрачу, но найду.
— Не стоит и пытаться, — сказал Шеринг и, подав знак своим охранникам, двинулся к двери.
* * *
Мария перебежала через дорогу и подошла к ресторану. Она уже потянулась к медной дверной ручке, как вдруг увидела, что за стеклом висит табличка: «РЕСТОРАН ЗАКРЫТ!»
Мария отдернула руку, словно обожглась, и удивленно воззрилась на дверь.
«Чепуха какая-то, — подумала она сердито. — Он должен работать круглосуточно!»
Вдруг звякнул колокольчик, и дверь распахнулась. Из ресторана вышел усатый темноволосый мужчина, а за ним — еще четверо мужчин. Эти четверо были крепкими, широкоплечими, с квадратными подбородками.
— Простите, — обратилась Мария к мужчине по-английски. — Ресторан в самом деле закрыт?
Мужчина остановился и окинул ее с ног до головы любопытным взглядом.
— Похоже на то, — ответил он. — Но такую красивую женщину, как вы, нельзя не обслужить. Попробуйте постучаться. Уверен, для вас сделают исключение.
— Не думаю, что мне это нужно, — сказала Мария, хмуря брови. — Закрыт — значит, закрыт для всех.
