Она вызывающе вздернула голову:
– Деньги!
Он сначала опешил, будто такая мысль не приходила ему в голову, потом нахмурился:
– Говоришь, деньги? – притворно ласково переспросил он и сжал рукой ее тонкую шею:
– Нет, не деньги. – Он покачал головой:
– Золотые часы и деньги я оставил на видном месте, но ты их не взяла. Может быть, скажешь, что не заметила их? – спросил он насмешливо.
Она упрямо сжала рот, потом бросила ему прямо в лицо:
– Я ничего не скажу тебе! Почему я должна это делать? Ты похитил меня, взял силой и делаешь мою жизнь невыносимой! – Наконец-то дала она волю своему темпераменту, глаза у нее вспыхнули и загорелись уже знакомым ему огнем. – Что ж, ударь меня, – язвительно продолжала Кэтрин. – У меня связаны руки, я не окажу сопротивления. Ну, что ты ждешь? Но что бы ты ни делал со мной, я никогда, слышишь, никогда не скажу, почему рылась в твоих вещах. Скорее умру!
Он задумчиво смотрел на ее решительное лицо, сжатые губы. Взгляды их скрестились. Потом он вновь удивил ее, когда усмехнулся и сказал:
– Чур меня, маленькая ведьма! К тому же ты слишком прекрасна, чтобы портить тебе кожу. Все равно я узнаю, что ты искала!
И совсем удивил, развязав ей руки. Растирая их, чтобы восстановить кровообращение, она так же воинственно смотрела на него.
А Джейсон бросил ей одежду, оставленную Пьером.
– Продолжим наш интересный разговор после, – приказал он. – А сейчас быстрее одевайся. Нас ждет длинное путешествие.
Смущенное покашливание заставило обоих обернуться: в дверях стоял Харрис. Покраснев до цвета своих медных волос, он пробормотал:
– А… ммм… Простите, не знал, что здесь леди…
Совершенно не смутясь тем обстоятельством, что у него в постели обнаженная женщина, Джейсон спокойно спросил:
– Что случилось. Том. Ты что-то забыл?
Прижав к себе платье, Кэтрин с ужасом смотрела на брата Аманды. Сделай так. Господи, чтобы он меня не узнал, молилась она.
К несчастью, Том, который вообще-то редко что помнил, запомнил Кэтрин. Но хотя он и подумал, что эта девушка похожа на подругу Аманды, во-первых, он был тугодум, а во-вторых, джентльмен и воспитанный человек. Едва взглянув, он отвел глаза и уже не видел эту черноволосую девушку.
А Джейсон насторожился, почуяв неладное, и переводил взгляд то на бледное испуганное лицо Кэтрин, то на прячущего глаза Харриса.
Наконец он спокойно спросил:
– Вы знакомы друг с другом?
И подозрительно прищурился, когда оба одновременно и горячо произнесли: «Нет!»
Потом Харрис невнятно пробормотал в своей обычной манере:
– В жизни не видел эту девушку! Поговорим после! – И быстро вышел, прямо бросился вон из комнаты.
– Какого дьявола все это значит? – требовательным тоном спросил Джейсон, но Кэтрин спас от ответа Пьер.
– Все упаковано, мсье. Я вам еще нужен? Окинув комнату быстрым взглядом, Джейсон ответил:
– Думаю, это все, Пьер. Ты можешь ехать. Увидимся в Лондоне.
Глава 16
Измученная и вконец усталая, Кэтрин благодарно вздохнула, когда наконец они вошли в лондонскую квартиру Джейсона на Сент-Джеймс-стрит. Слишком многое произошло с ней за последние сутки, она могла только тупо разглядывать маленькую комнату в мансарде после того, как Джейсон накормил ее поздним ужином, снова раздел, запер дверь и ушел.
Такие же голые, как она сама, были все четыре стены комнаты. На полу, в углу, лежал соломенный тюфяк и несколько одеял. Шаткая табуретка, кувшин с водой и тазик на ней составляли всю мебель. В комнате было темно, только узкий луч лунного света пробивался сквозь крохотное оконце над ее головой. В комнате было не только темно, но и холодно – это она быстро почувствовала, забралась на матрас и укутывалась в одеяла. И снова оглядела свою темницу невидящим взглядом.
Потрясение, сожаление, потеря веры в себя, мучительное беспокойство приковали ее к этой комнате прочно, как железные наручники. Кэтрин устало прислонила голову к стене. И зачем только нужно было тратить время на поиски этой карты, спрашивала она себя горестно. Ее на этом поймали, и неизвестно, когда ей представится возможность побега: Джейсон пообещал держать ее столько, сколько пожелает.
Поведение Тома Харриса болезненно прояснило всю непривлекательность ситуации, и она могла только молиться, чтобы он попридержал свой язык. Хотя на самом деле ей бы следовало броситься к его ногам и умолять спасти ее, но куда там! Обычная гордость, надежда, что как-нибудь ей удастся сбежать и сделать вид, что ни прошедшей ночи, ни вообще ничего и не было, запечатали ей рот прежде, чем она вымолвила свою просьбу. А сейчас все рухнуло. Рэйчел, конечно, начнет неистовые поиски пропавшей дочери, а в свете прежнего скандала вторичное исчезновение леди Кэтрин вряд ли останется незамеченным.
В Лестершире никаких следов не обнаружат, потому что она и успела-то съесть ложку за завтраком – Джейсон буквально выволок ее из гостиницы и втолкнул в поджидавшие его парные дрожки. Она опомнилась в нескольких милях от гостиницы, когда он остановил лошадей, быстро связал ей руки под длинной голубой накидкой, пресекая этим и малейший намек на попытку побега. Он все делал быстро, коротко, холодно. Так же, не вдаваясь в подробности, объяснил, что, если она вздумает попросить кого-нибудь о помощи, он скажет, что возвращает свою сумасшедшую сестру в «Бедлам», в лондонский дом умалишенных.
Несмотря на все кошмарные события, ей казалось, что скандала можно избежать, только бы избавиться от Джейсона, но как бежать отсюда, когда она заперта в этой маленькой чердачной комнатке? Как вернуться домой? Отчаявшись, она закрыла лицо ладонями и простонала: «Рейна, Рейна, почему я не послушала тебя? Почему была так уверена, что можно играть с огнем и не обжечься?»
Предательские слезы хлынули-таки из глаз, она зарыдала так, что все тело ее содрогалось в конвульсиях, а рыдания разрывали грудь. Она не знала, сколько времени просидела в неподвижности, погруженная в свою беду, но постепенно слезы иссякли, и ее деятельная натура брала свое – она должна найти выход, должна все преодолеть. Фиалковые глаза вновь воинственно засверкали, она гордо вскинула голову и яростно поклялась, что в один прекрасный день накажет Джейсона Сэвиджа. Накажет за все. Заставит его страдать, увидит, как будет посрамлена его наглая гордость. Это будет, она готова потратить на это всю жизнь и дает страшную клятву уничтожить его.
Упиваясь этими мрачными клятвами о возмездии, Кэтрин вдруг почувствовала, как тает у нее в груди тяжелый ком страха и несчастий и как она успокаивается. С чем-то примиренная, она стала устраиваться на ночь, свернулась на матрасе, словно маленький ребенок, чтобы поскорее уснуть, как спят только в детстве, без сновидений.
