Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Попроси Рогнеда, пообещай, что крестится, пусть даже замуж не выйдет, но станет жить в Вышгороде, Владимир простил бы. Не забыл, но простил. Изяслав еще мал, его еще можно переломить, но Рогнеду…
Красавица-полочанка была готова к отплытию, скарб уложен, осталось только подняться в ладью и отплыть, когда на берегу вдруг показался князь в сопровождении двух всадников. Сердце Рогнеды ухнуло, что он еще придумал?! Владимир вполне мог приказать Изяславу остаться, тогда она потеряла бы все.
Рогнеда многое передумала за два дня, прошедших после попытки убить князя. Поняла, что самое страшное после потери детей – потеря этого человека, пусть исковеркивавшего ее жизнь, пусть столько раз унижавшего, временами просто ненавистного, но все равно самого любимого мужчины на свете.
Только одно теперь могло отвратить Рогнеду от Владимира – боль, причиняемая им их детям. Но он хоть и никудышный отец, а сыновей не обижал. Дочерей же просто не замечал.
Князь спешился, бросил поводья гридю и направился к их ладье. Все, кто был рядом с Рогнедой, поспешили прочь. Она сделала знак служанкам, чтобы забрали девочек, а сама осталась стоять с Изяславом, положив руку сыну на плечо.
Это длилось совсем недолго, но за эти короткие мгновения Рогнеда успела понять, что если сейчас князь потребует от сына остаться, то она попросту набросится на него снова, выхватит меч и… будь что будет.
Поняла и другое: если Владимир предложит остаться ей даже ценой крещения, она согласится, потому что жить вдали от этих пронзительно-голубых глаз невыносимо совсем.
Владимир подошел, внимательно вглядываясь в лицо Рогнеды, пытаясь понять, почему на нем столько тревоги. Более внимательный мужчина понял бы, что она боится оставить сына. Но у князя в голове билась совсем иная мысль – он не желал, чтобы они уплывали оба!
– Я привез хорошего кормчего, он путь знает. И охрану еще, мало ли что.
– Спасибо, князь.
Голубые глаза не отрывались от зеленых.
Голубые просили: останься!
Зеленые молили: оставь!
Но…
Изяслав позвал:
– Мама, а мы до самого конца плыть будем?
– Не знаю…
– Вам пора! – очнулся Владимир.
– Да, князь. Прощай.
Нет, она не попросила пощадить, простить, оставить.
Не смирилась гордая Рогнеда ни со своим тогдашним бесчестьем, ни с именем Горислава, ни с необходимостью делить мужа со многими женщинами и терпеть его бесконечные попытки унизить.
Владимир с тоской смотрел вслед удалявшимся ладьям, чувствуя, что потерял что-то неизмеримо важное.
Глядя на текущую навстречу воду и слушая ее журчание, Рогнеда пыталась понять, не лучше ли было убить себя тогда, после перенесенного позора. На носу стоял Изяслав, мальчик удался в отца – высок, строен, синеглаз. Залюбовавшись сыном, Рогнеда вдруг поняла, что нет. Ведь если бы она тогда бросилась в Полоту, не родился бы Изяслав и другие дети. Ярослав и Всеволод проживут и без нее, им отец нужней, чем мать, а вот девочки, с обоих боков прижавшиеся к матери, без нее не обойдутся.
Рогнеда прожила в специально построенном Изяславле (ныне это Заславль) двенадцать лет.
За это время повзрослел Изяслав, наверняка не без участия матери молодой полоцкий князь сумел восстановить Полоцк. Он женился и основал новую династию Полоцких князей.
Легенда гласит, что Рогнеду все же крестили незадолго до смерти. Крестили принудительно и сразу постригли в монастырь, где она вскоре умерла. Изяслав пережил мать всего на год.
После его смерти Полоцкое княжество навсегда отделилось от Киевской Руси.
Владимир ушел в поход на болгар по просьбе византийских императоров, он делал все, чтобы не думать о Рогнеде и ее детях, вообще не думать о женщинах, но это даже в походе не получалось.
Никто не понимал, почему князь так переживает. Неужели столь сильно любит Рогнеду, что и дня без нее прожить неспособен? Так ведь не казнил же жену, легко наказал. За покушение на его жизнь должен был голову отрубить на месте или вон зверью в лесу скормить. А он лишь сослал.
Верный Дедилец попытался осторожно вызнать, но спросить у самого князя не решился, бочком подошел к Велеславу.
Тот подтвердил опасения Дедильца:
– Сам не пойму. Чего он к этой Рогнеде так прилип сердцем? Столько красивых женщин вокруг, послушных, на все готовых. Теперь и их сторониться стал, словно опасается, что любая с собой клинок на ложе принесет.
Велеслав не стал говорить, что лично проверяет каждую, которую князю на ночь предлагает.
Попробовали предложить Владимиру иное:
– Князь, может, отправить гонца?
– Куда?
– Чтоб вернул княгиню?
Владимир головой помотал:
– Нет, не нужно. Пусть там посидит, ей урок будет и Изяславу тоже.
– Жалеешь, что не казнил?
– Нет, не то. Не могу понять, ведь казалось, что она меня любит. А оказалось – ненавидит в глубине души.
Велеслав вздохнул:
– Знаешь, князь, от ненависти до любви один шаг, так ведь и обратно тоже. Рогнеда ревновала тебя к другим женщинам. Эти женщины… от них никогда не знаешь, чего ждать. Но ты не беспокойся, я теперь каждую, которая к тебе подходит, сначала проверяю, чтобы ничего с собой не принесла.
Князь поморщился:
– Я не боюсь быть убитым, даже Рогнеда не посмела, а уж у остальных тем более духа не хватит.
– Тогда что тебя беспокоит, что княгиня вдруг возненавидела? Так сам сказал: посидит там, урок ей будет, снова полюбит, и еще как!
– Они все меня любят, не только жены, женщины, все – мужчины, дети, девы, дружинники, старики… Но что если у каждого за пазухой свой камень, если эта любовь только кажется? У стариков – только пока я их содержу, у дружины – пока пиры устраиваю и щедро оплачиваю, у женщин – только пока подарки дарю и каждой лгу, что она единственная. Говорят, дети любят тебя просто за то, что ты такой сильный, за то, что ты есть. Но мой сын, который оружие получил из моих рук, мной восхищался и мне подражал, ненавидит меня настолько, что это же оружие против меня поднял. Где любовь? Чему верить?
– На этот вопрос, наверное, может ответить только бог.
Будь рядом Добрыня, тот сумел бы объяснить непонятное, но дядя далеко в Новгороде присматривал за Вышеславом и Алохией.
Удивительно, но оказалось, что с женщинами трудней справиться, чем с Ярополком. Кто мог ожидать от смирной, слабой Алохии такой твердости духа. Это все Рогнеда ее научила…
Снова Рогнеда.
Владимир даже мысленно называл ее этим именем, хотя требовал, чтобы откликалась на Гориславу. Догадывался, что все зовут Рогнедой, и только при нем с запинкой переходят на обидное имя. Он ничего не смог сделать с этой женщиной. Обесчестил, а она родила сына и мечтала отомстить.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
