«Они презентовали мне четыре-пять дюжин, лучше которых, должен признаться, в Южном полушарии я не встречал».
Лес, произраставший на склонах окрестных холмов, тоже заинтересовал его, ибо состоял из деревьев, похожих на те, что своей твердостью доставляли столько проблем отшельникам. Правда, здесь они были прямыми и высокими.
На куттере тем временем энергично приводили все в порядок перед путешествием, подобного которому этому судну, по мнению капитана, еще не приходилось совершать. «Оно почти новое, – прибавляет Масгрейв, – и было задействовано только в каботажных рейсах».
Когда ветер наконец стал попутным – это случилось шестого августа, – он с большой радостью продолжил путь. Они отправились в два часа дня и к восьми следующего утра были в четырнадцати милях к югу от острова Стьюарт.
Далее они бодро шли вперед. «Маленькое суденышко пляшет на волнах, как пробка», – пишет он и далее сообщает, что писать в журнале чрезвычайно сложно, «так как невозможно сидеть, стоять и даже лежать, не держась при этом или как следует не упершись».
Однако, столь благоприятно начавшись, плавание было обречено на неудачу. Когда они приблизились к островам Снэрс менее чем на десять миль, ветер сменился на юго-западный и дул прямо им навстречу, а затем резко усилился. Море стало неспокойным, и они, понимая, что при таком ветре опасно ложиться в дрейф, повернули назад.
А потом они заблудились.
«Сейчас три часа ночи, – обеспокоенно пишет Масгрейв. – Мы только что убрали на куттере паруса и будем ждать утра, так как до сих пор не увидели землю, хотя уже прошли на двадцать миль дальше того места, где мы должны были ее найти».
На борту был только один компас, и Масгрейв небезосновательно полагал, что он врет. Хуже того, с высокой долей вероятности они находились «недалеко от грозных подводных рифов «Трэпс рифс», которые можно не заметить из-за высоких волн, пенящих воду. Когда рассвело, по-прежнему не было ничего видно. В девять часов Масгрейв попытался определить положение по солнцу, но результаты были неудовлетворительны, так как судно сильно раскачивалось, поднимая фонтаны воды, а море было слишком бурным. Поэтому они оставались на месте до полудня, чтобы позже он смог лучше сориентироваться.
«Мы все пребываем в жалком состоянии, мокрые до нитки, и у нас нечего есть, потому что человек, которого капитан Кросс нанял готовить пищу, подвержен морской болезни. Этот ленивый никчемный малый не может или не хочет выполнять свои обязанности, а Кросс и остальные вынуждены практически постоянно быть на палубе. Судно заливает вода, и оно крайне неустойчиво. Все это очень скверно. Мы все уповаем на благополучное окончание похода».
Впрочем, отмечает далее Масгрейв, этот поход был сущим удовольствием в сравнении с его предыдущим плаванием в этих водах.
В полдень ему удалось определить, что они находятся примерно в шестидесяти милях к юго-юго-востоку от острова Стьюарт, что подтверждало его подозрения о неисправности компаса, и они с Кроссом стали обсуждать, что им делать дальше. Масгрейв предлагал пойти в крупный новозеландский порт вроде Чалмерса в гавани Отаго, но Кросс вознамерился вернуться в Порт-Адвенчер, полагая, что там ему удастся раздобыть нормальный компас.
Таким образом, они направились к острову Стьюарт и как раз поспели до того, как налетела сильнейшая буря с юго-юго-востока, но лишь обнаружили, что здесь свободного компаса нет.
Кто-то подсказал им, что, вероятно, они смогут его получить в местечке под названием Залив Патерсона, что в двенадцати милях отсюда, и Кросс решил попробовать добраться туда на шлюпке с куттера.
«Это плавание так затянулось, что я уже от него порядком устал и начинаю отчаиваться, – сетует Масгрейв. – В самом деле, я задаюсь вопросом, не поступаю ли я несправедливо по отношению к своей семье, участвуя в нем?»
Шторм между тем продолжался, и только безумец покинул бы гавань при таких условиях. Через три дня буря немного утихла и они подняли парус на куттере, чтобы отправиться в залив Патерсона, где, по счастью, мистер Лоури снабдил их компасом, а вождь местной общины Руапуке – Тионе Топи «Тоби» Патуки – предложил им еще один. Масгрейв его с радостью взял, так как он оказался в лучшем состоянии, чем оба других. Поскольку ветер совершенно утих, они вернулись в Порт-Адвенчер на веслах, и он потратил много времени и сил, сравнивая все три компаса между собой, чтобы установить, какой из них был наиболее точен.
Пока он этим занимался, пришла очередная буря, на этот раз с западо-юго-запада.
«Весь день бухта была одним сплошным пенным одеялом, с полуночи сверкали молнии, гремело, то и дело припускали ливни. Новозеландский береговой лоцман сказал, что гром и молнии во время шторма свидетельствуют о его нескором окончании, – угрюмо пишет Масгрейв. – Всего этого было предостаточно в эти дни, так на что же нам надеяться?»
Местные из племени маори предсказали, что плохая погода продержится до тех пор, пока Луна не выйдет из фазы последней четверти, и было очень похоже на то, что они правы.
«Всю ночь непрерывно сверкало и грохотало, раскат за раскатом беспрестанно сотрясал землю, и все это сопровождалось проливным дождем», – продолжает повествование Масгрейв.
Сильнее грозы он еще не видел в своей жизни, и, как и предрекли местные, ветер, хотя и утихал ненадолго, затем снова налетал с юга, принося нескончаемый дождь со снегом. Если даже тут, в Порт-Адвенчере, это было довольно тяжело перенести, то каково тем двоим горемыкам там, на острове Окленд?
Только во вторник, 22 августа, через тридцать пять дней после того, как они оставили Джорджа и Энри в гавани Карнли, Масгрейв смог записать: «Меня снова бросает на своих волнах древний Океан. Маленькое суденышко, весело поднимая фонтаны брызг носом, мчится вперед с попутным северо-западным ветром в парусах. И я думаю, что у нас есть хорошие шансы быстро и в определенной степени комфортно дойти до Оклендских островов».
Он оказался прав: уже на следующее утро они увидели землю, которая оказалась крайним островом на севере архипелага Окленд. Это произошло на двадцать второй день после их выхода из Инверкаргилла.
Глава 21
Спасение
Масгрейв увидел цепь рифов с подветренного борта, протянувшуюся насколько хватало глаз. Полагая, что это те рифы, что опоясывают северо-восточное побережье острова Окленд, он посоветовал Кроссу отойти на расстояние примерно в десять миль от суши и миновать их стороной.
«Эти рифы очень опасны, и не будет излишней предосторожностью держаться от них подальше, пока они не исследованы».
Обогнув это грозное препятствие, они снова повернули к югу и подошли ближе к берегу. В этот момент они неожиданно увидели дым, который поднимался со склона горы, что возвышалась примерно в восьми милях к северу от Эпигуайтта. Неужто Энри с Джорджем поднялись туда и подожгли траву? Или это причудливо вытянувшееся облако тумана? У них не было никакой возможности выяснить природу этого явления, и они продолжили путь на юг.
