В полумраке кристаллы начали светиться, и теперь избегать их стало проще. Однако конца им видно не было, то есть насколько хватал ее взгляд. Внезапно Кадия заметила, что дальше над руслом висит туман, похожий на болотный. Но ведь тут нет воды!
Края тумана выглядели странно плотными, усилился и смрад. Кадия замедлила шаг и послала мысленное предупреждение, надеясь, что его воспримут все члены их отряда. Однако синдоны продолжали идти все так же быстро.
— Ламарил, — она догнала предводителя, — впереди пахнет «желтой смертью».
— Другого пути нет, королевская дочь, — ответил он.
Она очень боялась за оддлингов, быстро семенящих хасситти. Возможно, синдонам «желтая смерть» представляется неопасной. Но она-то ее видела!
На всякий случай Кадия извлекла меч из ножен. Рукоять была чуть-чуть теплой — глаза полуоткрылись, и из них источалось слабое сияние. Они жили, эти странные очи, они испепелили в ничто зараженные участки на болотах. Но выдержат ли они долгое использование их Силы?
Туман впереди теперь превратился в черный занавес и выглядел таким плотным, что, казалось, его можно было пощупать. А они приближались к нему, не сбавляя шага. Кадия все время принюхивалась, однако смрад не усиливался.
Ламарил протянул жезл. В занавес ударил луч света не толще мизинца. Он резал его, словно нож.
Но темное облако не рассеялось, а развернулось в длинные полосы, которые поползли к ним. Еще одна иллюзия? Нет, решила Кадия. Было ясно, что это не охрана, оставленная в древности Исчезнувшими, а враждебное порождение.
Одна из черных лент протянулась влево. Хасситти Куав прильнул к камням и отполз назад. Лалан подняла жезл и ударила режущим лучом по этой полосе.
И полоса отпрянула, словно отдернулась обожженная рука. Но на камне, которого она коснулась, остался мазок поблескивающей слизи, на этот раз черной, распространявшей знакомый смрад.
Еще три синдона присоединились к своему предводителю. Кончики их жезлов теперь испускали яркие лучи, которые поражали извивающиеся лохмотья мрака.
По ним побежал огонь, они корчились, точно живые существа, брошенные в пылающую печь. Вскоре облако исчезло, и им снова открылся путь вперед. Однако теперь его усеивали вонючие пятна. Кадия подняла меч и нацелила глаза на ближайший комок слизи. Но талисман не подчинился ее воле. И испепелил комок один из синдонов.
Кадия ошеломленно осмотрела оружие, на которое так долго привыкла полагаться. Глаза были открыты, она могла в них заглянуть: в зеленоватый оддлинговский, карий с золотистыми блестками, похожий на ее собственный, и самый большой и блестящий, подобный глазам синдонов.
Они просто наблюдают… или ждут чего-то? Но чего? Берегут свою мощь для грядущего испытания? Ее смятенный ум выискивал множество ответов, но кто знает, верны ли они?
Тем не менее она не стала вкладывать меч в ножны, шагая позади синдонов рядом с оддлингами и хасситти, которые замыкали отряд. От тумана не осталось и следа. Она поглядела вперед.
Высохшее русло уходило вдаль, а слева виднелись узкие ступеньки, прорубленные в скале и ведущие наверх. А на ступеньках темнели пятна, совсем сухие, похожие на скорлупу, но издающие все тот же смрад. Ламарил взял жезл на изготовку и начал подниматься, очищая лучом каждую ступеньку перед собой. Они были крутыми и явно предназначались для длинных ног Исчезнувших. Хасситти карабкались по ним на четвереньках, а Кадия останавливалась на каждой, чтобы помочь взобраться Салин. Ведунья выглядела все более уставшей, но она не позволяла себе ни единой жалобы. Вытащив из сумки на поясе горсть высушенных листьев, она принялась их жевать в надежде, что они принесут ей облегчение.
Сумерки сгустились, но темнота, казалось, не была препятствием для синдонов. Возможно, они обладали даром ночного видения. Кадия старалась не смотреть на внешнюю, ничем не огороженную сторону лестницы, подниматься по которой было немногим легче, чем карабкаться по каменной скале. Но ведь наступит когда-нибудь конец! Они уже миновали предгорья и находились в настоящих горах. Она вздрагивала от пронизывающего ветра, к счастью, дул он не настолько сильно, чтобы сбросить их с лестницы.
Наконец они добрались до площадки — такой ровной, что она казалась вымощенной плитами. С одной стороны она была открыта всем ветрам наступающей ночи, с другой — была вертикальная скальная стена без всяких ступенек.
Ламарил и те синдоны, которые поднимались первыми, уничтожая черный туман, сразу направились к стене. Они направили жезлы перпендикулярно скале, и тут же жезл Ламарила сам собой сорвался с ладони и впился в камень чуть выше гребня его шлема. Жезлы его товарищей воткнулись слева и справа.
Кадия увидела, как жезл Ламарила начертил тоненькую горизонтальную линию света. Остальные тем же способом начертили две вертикальные линии. В результате высветились прямоугольные контуры двери.
Однако эти линии замерцали и погасли почти сразу же, как появились. Ламарил поспешно прикоснулся к жезлу, но не стал отрывать его от камня. Вновь вспыхнули линии и тотчас погасли.
Ламарил прижал ладони к камню внутри прямоугольника, начертанного жезлами. Он напрягся. Два его товарища подошли к нему сзади и положили ему руки на плечи — один на правое, другой на левое.
Сила! Кадия почувствовала, как много они ее расходовали. Синдоны пытались проломить вход. Но нарастали и волны ответной, сопротивляющейся энергии. Меч под рукой Кадии протестующе дернулся. Она увидела, как словно от боли закрылись глаза на рукояти.
Новый прилив Силы, но Ламарил и его товарищи по-прежнему стояли перед сплошной стеной. Линии померцали и больше не зажигались.
— Запечатано! — Ламарил отступил, оторвав свой жезл от скалы. — Запечатано, как тогда, но нам не поддается.
Прицепив жезл к поясу, он вновь повернулся к стене, осторожно прижал к камню кончики пальцев обеих рук и начал водить их кругами, оставаясь в пределах прямоугольника, теперь уже не обозначенного линиями.
Здесь мрак, сотканный мрак. — мысленная речь исходила не от Ламарила, а от Салин, которая вышла вперед. Лицо ведуньи выражало отвращение, под которым таился страх.
— Мрак, — повторила она, когда Ламарил наклонил голову и посмотрел на нее.
— Это сделано прислужником Варма! — Лалан вздрогнула. — Значит, он опередил нас.
— Не думаю, — медленно произнес Ламарил. — Будь так, вход был бы открыт. Ведь он хочет, чтобы те, кто там, вышли наружу. Последнее заклятие наложил Каскар, а он не принадлежал Тьме. Как и Вина, которая присутствовала при этом, чтобы потом нести постоянную стражу. Кадия! — Теперь его мысль коснулась мыслей девушки. — Ты рассказывала об Орогастусе, который посягал на запретное. Что он был за человек?
Она пыталась вспомнить все, что слышала от Харамис. Но она знала, что о многом, касавшемся колдуна, ее сестра умолчала, хотя в конце сама выступила против Орогастуса и сразила его Силой их соединенных талисманов.
