В голову капитана наперебой лезли разные мысли, и почему-то фоном к ним настойчиво звучала песня Вертинского «В лимоново-бананном Сингапуре» — наверное, это было самое сокровенное желание контрразведчика в ожидании вьюг и метелей.
Появление роты морских пехотинцев, возвращающихся с занятий на «тропе разведчика» и полосе препятствий, оказалось для погруженного в собственные мысли Шуликина полной неожиданностью.
С громким топотом подкованных сапог из-за угла казармы вынырнула ватага курсантов в полной боевой выкладке со штатным оружием в руках. Морпехи тяжело дышали, по раскрасневшимся лицам стекали мутные ручейки пота.
— Рота, стой, раз-два! — скомандовал один из сержантов. Когда строй бойцов замер, он добавил: — Разойдись. Оружие сдать, и можете отдыхать.
В считаные секунды пятачок перед казармой опустел, а через минуту морские пехотинцы стали вальяжно возвращаться. Без тяжелых бронежилетов, ранцев, автоматов и касок они выглядели куда бодрее. У многих береты на манер еврейских ермолок венчали затылки, краями удерживаясь за макушки, большинство же сунуло свои головные уборы под погон, давая просохнуть коротко стриженным волосам.
Кто-то из морских пехотинцев предпринял попытку закурить, но его действия пресек грозный окрик старшего:
— Я тебе, салабон, сейчас покурю. Так покурю, мало не покажется. Закодирую лучше всякого доктора Довженко.
— Ну чего ты собачишься, Маугли, тебе что, мало своих лычек? — убирая сигареты в нагрудный карман, негромко буркнул боец.
— Нет, — покачал головой старший сержант, до этого отдававший распоряжения. — Только и отдуваться за вас тоже нет никакого желания. Если вы такие герои, то пусть из вас Гусар и делает рубленую котлету, а то почему-то эта честь в основном достается мне…
«Гусар, — невольно усмехнулся Шуликин, слушая диалог морпехов. — Денис Давыдов. Действительно, с таким именем и фамилией иначе и не назовешь. Видимо, ротный у них в авторитете».
И как бы в подтверждение этих размышлений раздался приглушенный голос третьего морпеха:
— Шухер, ротный собственной персоной.
Следом еще кто-то добавил:
— Вспомни зло, вот и оно.
— Стройся! — коротко приказал старший сержант, которого называли Маугли.
Морские пехотинцы поспешно выстроились в две шеренги.
Шуликин с облегчением встал со скамейки и двинулся наперерез старшему лейтенанту. Поравнявшись с Денисом, он остановился и в знак приветствия козырнул, представившись:
— Капитан-лейтенант Шуликин.
— Старший лейтенант Давыдов, — ответил на приветствие разведчик.
— Я представляю Научно-исследовательский институт физкультуры и спорта. — «Легенду» себе контрразведчик придумал, как он сам считал, «пальчики оближешь». — Наша кафедра разрабатывает принципиально новую методу рукопашного боя, в связи с чем мы ищем подходящих бойцов.
— Понял, — кивнул Денис. — От меня что нужно?
— Хотелось бы посмотреть вашу работу в спарринге, — проговорил Шуликин и тут же добавил: — С вашим командованием вопрос решен.
— Ясно. — Давыдов вопросительно посмотрел на чекиста и спросил: — Хотите посмотреть, как я буду мочалить своих бойцов?
— Зачем же бойцов? — запротестовал капитан. — У меня достаточная подготовка по боевому искусству, и я в хорошей физической форме, чтобы составить вам компанию.
— Хорошо, — коротко бросил Денис и рявкнул, обращаясь к своему подчиненному: — Маугли, веди роту в спортзал, сегодня у вас амнистия.
— Нале-во! — громко скомандовал старший сержант. — Шагом-арш в спортзал!
Как один живой организм рота развернулась и гигантской сороконожкой двинулась в сторону спорт-городка.
Смерив Шуликина придирчивым взглядом, старший лейтенант предложил:
— Для удобства спарринга, думаю, товарищ капитан-лейтенант, неплохо бы вам переодеться.
— Да-да, я захватил свое кимоно. — Николай указал на кейс в левой руке…
Спортзал морских пехотинцев существенно отличался от тренировочного зала отряда антитеррора Новоморского УФСБ.
Здесь отсутствовали дорогие импортные макивары в виде манекенов людей с обозначенными разноцветными болевыми точками, не было блестящих хромом тренажерных станков и тяжелых кожаных боксерских груш.
Макивару с болевыми точками изображал кусок толстой резины, прибитый к стене, на которой был изображен силуэт человека, где красными кружками были обозначены ударные места. Тренажерные станки оказались самодельными, лепили по старой русской традиции из того, что было. А боксерские мешки заменяли гирлянды из покрышек легковых автомобилей.
Лишь борцовский ковер — татами — оказался настоящим, да и то за долгие годы использования был вытоптан до белизны…
Денис Давыдов вышел на центр круга в обычном своем облачении — просторный зелено-белый общевойсковой комбинезон на голое тело без ремня и босиком.
Николай Шуликин встал против него в настоящем спортивном японском кимоно с черным поясом, повязанным на талии.
К этому символу мастерства старший лейтенант отнесся довольно равнодушно, зато на лицах некоторых курсантов контрразведчик заметил злобные усмешки. Подобное отношение к своей персоне неожиданно настолько разозлило Николая, что в этот момент он даже забыл о цели своего визита в ШМКРМП и цели выхода на татами. Теперь ему захотелось показать этим, в сущности, еще пацанам, что черный пояс на нем вовсе не для того, чтобы штаны поддерживать.
Среднюю школы Николай Шуликин закончил мастером спорта по спортивной акробатике. Потом пять лет обучения в Высшей школе КГБ, где он упорно занимался прикладным карате, советским аналогом японского стиля «дюси-мо», который в 1978 году в СССР привез кубинский инструктор Рауль Риса, долгие годы изучавший карате в Японии и разработавший из спортивного стиля боевую систему, впоследствии апробированную кубинским спецназом в Мозамбике, Анголе, Никарагуа.
Хорошая физическая подготовка позволила Николаю быстро освоить «дюси-мо», и уже на третьем курсе он стал чемпионом школы, а на пятом — серебряным призером КГБ Российской Федерации.
Даже находясь на оперативной работе, Шуликин находил время для тренировок и часто спарринговал с бойцами из группы захвата Новоморского УФСБ, которые признавали его равным себе и даже иногда называли Николая «крепким орешком». Теперь в этом следовало убедиться морпеху.
Соперники встали в центре круга, приняв боевые стойки. Денис Давыдов стал по-боксерски, подняв кулаки на уровне лица. Стоящий напротив Шуликин замер в классической «сенкутсу», выставив вперед левую руку с выпрямленной ладонью, а правую, также расправленную, занес над головой. Оба противника, готовые к бою, впились взглядами друг в друга.
— Начали! — рявкнул во всю мощь своих легких Маугли, которому на этот раз выпала роль рефери.
