Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Затягивание поясов, последовавшее за глобальным финансовым кризисом, непропорционально сильно ударило по неимущим и молодым. Например, несмотря на усилия череды правительств Великобритании, количество британцев, живущих в относительной бедности, с 1980 года неуклонно увеличивается. В Америке генеральный директор компании получал в 1970 году в 39 раз больше средней зарплаты своих сотрудников. В 2000 году он стал получать в 1039 раз больше. К 2011 году 1 % самых богатых американцев, которые так раздражают участников движения «Захвати», контролировал 40 % национального богатства.
Молодые люди (в возрасте от 15 до 24 лет) – это четверть мирового трудоспособного населения, и они же составляют почти половину всех безработных. Вот удручающая статистика: в мире каждый пятый молодой человек тратит меньше доллара в день. Вдобавок к свалившимся на них экономическим проблемам, они, пожалуй, первое поколение, для которого выражение «природные ресурсы» – пустой звук: решение многочисленных энергетических и экологических кризисов просто необходимо найти в ближайшие 20–30 лет, или наших детей-подростков ждет старость, которую лучше даже не пытаться себе представить.
Открытое мышление – надежда будущего
Вот мы стоим перед множеством глобальных проблем, а накопленный нами опыт здесь немногого стоит. В чем мы больше всего нуждаемся, находясь в самой гуще «революции открытости», так это в открытом мышлении.
Поэтому я испытываю чувство благодарности по отношению ко всем тем молодым людям, которые, невзирая на то, как с ними поступают, так далеки от цинизма и так самоотверженны в своем стремлении найти новые ответы на извечный вопрос «как жить дальше». Если 1980-е годы породили поколение «я», движимое материальными потребностями, то за ним последовало поколение «мы», движимое набором ценностей и этических норм, заставивших нас устыдиться себя. Единственное, что мы можем для них сделать, – не путаться у них под ногами.
Чтобы найти креативные ответы на множество трудных задач, с которыми нам еще предстоит столкнуться, нам потребуется расширенное, творческое и междисциплинарное обучение. К счастью, обучение в рамках сообществ, набирающее сейчас силу, заставляет нас мыслить по-новому. Разнообразие в мышлении требует разнообразия мыслящих, поэтому не имеющие границ учебные общины становятся необходимым условием для решения транснациональных проблем. Такие общины поощряют вовлечение новичков, в то время как установление искусственных границ отталкивает их.
Разочарованные нехваткой мотивации к обучению и новых идей в наших исторически сложившихся институтах, некоторые участники обучающих общин начинают самостоятельно работать над глобальными идеями. Так, писатель Дон Тапскотт[135]предвидит создание «глобальной социальной сети решений» – всемирного разношерстного сообщества групп активистов (некоторые из них я упоминал на страницах этой книги) – как лучшей, более подвижной модели выхода из угрожающих нам глобальных кризисов, чем созданные после войны мировые «представительские» организации: «Сегодня мы можем перейти к другой модели, которая заключает в себе представительскую демократию, но служит интересам многих игроков одновременно и характеризуется высокой культурой общественных дискуссий и активной гражданской позицией большинства населения. Какое захватывающее время!.. Но чтобы перемены начали происходить, недостаточно того, чтобы руководители государств донесли до своих граждан новую идею сотрудничества… Они смогут произойти лишь благодаря участию миллионов и миллионов людей»[136].
В ходе всеобщей избирательной кампании 2013 года итальянская политика была ошеломлена внезапным появлением «Движения 5 звезд» (Movimento 5 Stelle). У партии, созданной в 2009 году под руководством комедийного актера Беппе Грилло, нет офисов – она существует исключительно в сети, – а ее члены выбирают своих лидеров интернет-голосованием. Партия выступает за «прямую демократию», когда люди голосуют за каждую инициативу, не оставляя эти решения своим избранным представителям. По результатам всеобщих выборов 2013 года «Движение 5 звезд» стало крупнейшей партией в итальянском парламенте, набрав 25 % голосов. Это поразительный случай, и он может повториться, поскольку Европа продолжает медленно «закипать».
Безотлагательность грядущих перемен и неопределенность будущего – вот ключевые характеристики этих новых форм сетевых движений, а их распространение вызывает озабоченность, как бы они не ускорили становление политических экстремистских партий как правого, так и левого толка. В политике присутствуют корпоративные интересы, действующие политические партии надеются оставаться у руля, так что можно предвидеть сопротивление. Впрочем, одна из черт сетевых движений состоит в их постоянной изменчивости. Активность «Захвати» никуда не делась, она просто стала горизонтальной. Вместо масштабных акций в центрах городов они теперь проводят десятки тысяч небольших акций, сплачивая вокруг себя граждан: здесь препятствуя лишению прав на дом, там помогая восстановлению после урагана «Сэнди», – попутно помогая создавать новые формы демократии.
Эти сети не устраивает спячка в четырех-пятилетних промежутках между избирательными кампаниями, и они не ограничиваются заботой о внутригосударственных проблемах. Группы вроде Avaaz.org или даже Anonymous сознают, что обладают существенной и устойчивой силой, ибо понимают, как много людей участвует в этих группах и как широко распространена поддержка.
Как же тогда обучение может адаптироваться к этим бурным переменам? Как могут фирмы и образовательные учреждения сохранить свою значимость посреди потока неформальных «самодельных» инициатив? Как мы можем развивать навыки совместной работы, креативности и инновационности, которые необходимы для решения стоящих перед нами задач? Прежде чем предложить несколько практических советов тем, кто работает в сфере бизнеса, образования или «просто» воспитывает детей, я хочу рассказать вам о нескольких всеобъемлющих и неизбежных сменах курса в образовании, с которыми – а не против которых – нам всем предстоит работать. Приготовьтесь, сейчас будет неприятно.
От педагогики к хьютагогике
Наверное, в науке существует неписаное правило: если вы хотите отвратить людей от попыток понять, как работает образование, говорите о нем самыми ужасными словами, какие только можете придумать. Попытаюсь объяснить это более простым языком, но давайте начнем с громкого объявления: «Открытость ускорила уже начавшийся переход от педагогики к андрагогике и к хьютагогике».
Ну что, разве вы не рады, что я вам это сказал? Несмотря на то что я умудрился использовать в одном предложении три самых уродливых слова в английском языке, мне нравится думать, что здесь заключен довольно глубокий смысл. Слово «педагогика» имеет греческие корни и в литературном переводе означает «вести ребенка»; андрагогика переводится как «вести человека (взрослого)»[137]; хьютагогика означает «вести к находке»[138]. Я знаю, в этом не так легко разобраться. Но если посмотреть на более привычные интерпретации, станет легче.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
