Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Зубр замирает. Вначале тихо, потом все громче и громче звучит аккордеон. Сталкер угадал бы эту мелодию по одной ноте. «Прощание славянки» – молодо, весело, с озорными переборами. Сухо трещат под пальцами басовые клавиши, дрожат и изгибаются бархатные меха. Бодро летят над головами звуки марша – и не скажешь, что играет на аккордеоне одноногий старик.
Вокзальная площадь наполнена народом. Зубр уже успел побывать в Москве, и теперь их родной вокзал кажется ему захолустным сараем. Но народу действительно много, потому что прибыл поезд. И идут люди мимо старика, отчаянно молотящего по клавиатуре. Раскраснелся дед, раздухарился, наяривает «Славянку» от души, не халтурит. Звенят на груди медали, и звенят деньги, падающие в кепку.
Зубр знает этот аккордеон с рождения: желтый перламутр, будто наполненный солнцем, арбузно-красная мякоть ребристых мехов. Дед привез инструмент из самой Германии, и поэтому он называется пушистым словом «трофей». Аккордеон нисколько не изменился за прошедшие годы – он такой же, как на фото в резной рамке, где веселый молодец лихо переломил его на колене. А деда не узнать, только медали да улыбка выдают в нем того парня.
Зубр сидит рядом с дедом на холодном бордюре. Он возвращался из школы, когда заметил старика на вокзальной площади. Увидев внука, дед сначала разозлился, а потом, отчаянно улыбнувшись, грянул его любимую – «Славянку».
Слушает Зубр и машинально пересчитывает деньги, поблескивающие в кепке. Много денег, есть даже бумажные. А можно я возьму на лимонад? Бери, не жалко. Что же ты плачешь, дедушка? Музыка больно душевная. Не плачь, дед, ведь ты сам ее играешь.
Вокзальная площадь наполнена неярким августовским солнцем, бегают по асфальту солнечные зайчики, спешат куда-то нарядно одетые люди, тянет сладким дымом из киоска, где жарят пончики. И текут слезы по щекам, застревают в бороде – щекотно.
Что же ты плачешь, сталкер Зубр? Ты убегал от этого целую жизнь. Неужели надеешься, что в этот раз получится? Оставайся здесь – это место предназначено для подобных воспоминаний. Потому что Зона – это боль мира. Это то, что вы дали земле за тысячи лет своего существования. Это мечта о прекрасной жизни, преломленная через ваши поступки. Рукотворный ад. Оставайся здесь, сталкер Зубр, и оставь вместе с собой все зло, которое можешь принести в мир. Так будет лучше всем.
Но бледнеет и растворяется вокзал, меркнет площадь, остается только музыка. И на ее фоне возникает перед глазами циферблат часов. Стрелки несутся по кругу, трясется голова. Часы на запястье Моры, он тычет ими в лицо Зубра. Вставай! Вставай! – неслышно кричит друг. Звенят, ударяясь о кафель, аккорды старого марша, и Молодой с автоматом, как актер немого кино: дергается ствол, выплевывая огонь, сыпятся с потолка осколки разбитой лампы.
Секундная стрелка крутится все медленнее, будто взгляд Зубра, зацепившийся за нее, мешает движению. Держи его! – вопль у самого уха. Молодой подбегает, подхватывает слева, тащит к выходу. Гремит вокруг «Славянка», и ноги сами норовят перейти на строевой шаг.
Останься, сталкер Зубр… Пыль теперь поднимается столбом. Сталкеры несутся по коридору. Мора с зажигалкой впереди.
Развевается за спиной плащ-палатка, как мушкетерский плащ. Мечутся отблески, дрожат черные силуэты друзей, и рядом с ними еще какие-то тени перепрыгивают со стены на стену.
Пошли вон! – это Молодой кричит назад и бросает в пыльную темноту гранату. Ложись! Взрыв, треск осколков – рассыпаясь в воздухе, валится с потолка труха. И снова бегут сталкеры. Мимо закрытых дверей, мимо открытых. И отовсюду льется музыка – весело, мощно. Поворот, лестница, снова поворот. Грохот барабанов в ушах. Нет, не барабаны это вовсе – Мора стреляет по корчащимся на полу теням. Искрят пули, рикошетят, сбивая плитку со стен. Бесполезно, друг Мора. Тогда давай бегом, не оборачивайся! Шагом, сталкеры, на нас смотрят мертвые! Не боись, парни! Еще один поворот. Стой, не туда! Точно? Я помню карту.
Мигнув пару раз, загорается в глубине коридора светильник, потом еще один, и еще. Все ближе и ближе. Давай! Летят осколки, но слишком много света, вот уже и с другой стороны приближаются огни. Бегут сталкеры наперегонки, раскаленные стволы автоматов натыкаются на заледеневшие ладони. Сбились с ритма и уже не попадают в марш – и захлебывается музыка, пытаясь догнать людей. Снова взрыв. Поворот. И вот она – дверь! Ключ, пауза, шипение. Тяни!
Сталкеры вывалились на узкий лестничный пролет. Разом налегли на холодный шершавый металл – дверь глухо ударила о косяк. Щелкнул замок, музыка резко оборвалась.
Глава 32
Чирик нашел Пасюка на улице – толстый сталкер, сосредоточенно сопя, пытался отвинтить пулемет от башни БТРа. Сгоревший броневик лежал на боку в придорожной канаве, прямо напротив ворот.
День обещал быть дождливым и промозглым: порывистый холодный ветер гнал над Зоной серые комья облаков: судя по их густому цвету, без осадков не обойдется. Возле поваленной вышки уже суетились пятеро сталкеров, прикидывая, как лучше вернуть конструкцию на место и чем потом закрепить стойки.
Пасюк на четвереньках ползал по броне вокруг башни и тихо матерился. По виду оружие было целым, только ствол немного закопчен и оплавлена коробка электроспуска. Пасюк не знал, как снимается пулемет ПКТ, поэтому дергал и крутил все подряд.
Оторванная им патронная коробка, гремя, поскакала по дороге, отлетела еще какая-то деталь. Пасюк разразился длинной тирадой в честь конструкторов БТРов и пулеметов к ним.
– Слушай, ну на хрена он тебе? – раздраженно спросил Чирик.
– Мне он не «на хрена», – рассудительно пропыхтел Пасюк. – Я его Чикатиле за тысячу баксов загоню.
– Тебе сейчас воевать идти, – попытался урезонить друга Чирик. – Замочат, и никакие баксы не понадобятся.
– А если не замочат? – возразил Пасюк. – Тут нужно все варианты учитывать.
Он наконец разобрался со способом крепления оружия на башне, дернул, хлопнул, вцепился в ствол двумя руками и сорвал его с каретки.
– Опаньки! – довольно выдохнул сталкер, еле удержав равновесие.
Пасюк гордо выпрямился. Он возвышался с пулеметом на броне, как дикарь с дубиной на туше заваленного им мамонта. Чирик заржал.
– Смейся, смейся, – сказал Пасюк. – Ничего не понимаешь в коммерции.
– Как ты Чикатиле пулемет загонишь, когда он только что сам бесплатно всем стволы раздал?
– Он не бесплатно раздал. Он – по ленд-лизу.
– Какую Лизу? – переспросил Чирик.
– Двоечник, – презрительно скривился Пасюк. – После рейда все оружие ему надо вернуть.
– А как же я ему, например, гранаты верну?
– Гранаты возвращать не надо, – успокоил Пасюк. – Гранаты и патроны – расходники. А стволы придется возвратить. Какие целы останутся. А потом, через пару дней, я к нему подвалю и загоню отличный пулемет. По сходной цене. Поэтому возьми вон тот ящик и пошли.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
