– Ты не будешь ловить форель один, – Квое улыбнулась ему. – Никогда не будешь.
Она села в свой флайер и полетела на восток города.
– Подумай хорошо, что делаешь, – сказал с заднего сиденья робот голосом ее матери.
– Я уже подумала.
Спустя четверть часа Квое вошла в зал космопорта. Святой отец Смейдж позвал ее за свой столик.
– Пришли проводить своих? – спросила его Квое.
– Пришел проводить вас, – улыбнулся священник. Небольшая компания молодых людей в миссионерских платках о чем-то мило беседовала за соседним столиком.
– Белинджер и Мэрдок еще не приехали? – спросила Квое.
– Пока нет, – сказал священник.
– Думаете, они появятся?
– Не знаю, – признался он. – Пусть дух укажет им, как вести себя. Ибо каждый должен нести свое собственное бремя.
* * *
Они стояли у могильного холмика на планете 1142. Белинджер, Квое, Мэрдок и его робот.
– Так это и есть та блондинка? – спросил Мэрдок, разглядывая старую фотографию на деревянном надгробии. – Ты привела меня к мертвецу?! – он рассмеялся.
– Это не ее могила, – сказал рыжеволосый робот. – Местные дикари верят, что если оставить у могилы что-то принадлежащее любимому человеку, то дух усопшего будет заботиться об этом человеке, как о собственном родственнике.
– Так значит, она еще жива?
– Может быть, – рыжеволосый робот смотрел, как теплый ветер колышет белые цветы, посаженные на могиле.
– Получается, это еще одна твоя шутка? – спросила его Квое.
– Нет.
– Тогда почему мы здесь?
– Потому что это моя могила.
– Твоя?!
– Не спрашивайте как. Это долгая история, да и к тому же не ваша.
– Но ведь ты сама привела нас сюда!
– Да. И отсюда теперь каждый из вас пойдет своим путем. – Робот смотрел на них зелеными глазами. Такими человечными глазами. – А я останусь здесь. И не спорьте. Так и должно быть, – рыжуха шмыгнула носом. – Мэрдок? Могу я попросить об одолжении?
– Конечно.
– Отведи меня к одной семье. Ненадолго. Я просто хочу посмотреть…
* * *
Озеро. По зеркальной глади плыли далекие белые облака. Хью сидела на старом причале, опустив босые ноги в теплую воду и время от времени кричала темноволосому мальчугану, чтобы он не заплывал далеко.
– Как она выросла, – прошептала рыжуха.
– Это твоя дочь? – спросил Мэрдок.
– Неважно. Давай просто постоим немного и посмотрим.
* * *
Мэрдок встретил Лейлу в одном из местных баров спустя год. Она сидела за дальним столиком. Одна. И вливала в себя стопку за стопкой.
– Привет, – сказал Мэрдок.
– Чего тебе? – сказала она. Он сел за ее столик и рассказал свою историю.
– И что стало с этим роботом? – спросила Лейла.
– Не знаю. Он просто лег рядом со своей могилой и отключился. А когда мы пришли, чтобы его похоронить, никого уже не было. Только старая могила с твоей фотографией – и все.
– Забавно, – Лейла улыбнулась. – Я тоже иногда прихожу к той могиле.
– Так ты знала моего робота?
– Да, но прихожу из-за той, которая похоронила его там.
– Дикарка?
– Да, дикарка. – Лейла выпила еще и рассказала, как они расстались. – Наверное, это моя кара за то, что я такая сука.
– Ты не сука, – сказал Мэрдок.
– Откуда ты знаешь?!
– Просто знаю и все. К тому же если бы не ты, я бы никогда не оказался здесь. И не только я. Так что хочешь ты или нет, но считай, что мы обязаны тебе.
– Забудь.
– Ты покраснела.
– Что?
– Твои щеки покраснели.
– Просто жарко.
– А по-моему, ты просто смутилась.
– Послушай, меня только что бросила моя любовница! Думаешь, мне есть дело до пары неудачников, которых я знать не знаю?! Да я в жизни не делала никому ничего хорошего!
– Ты всех ненавидишь или только себя?
– Пошел к черту!
– Да я уже был там.
– Что?
– Думаю, мы все уже там были…
Глава третья
Стройность. Порядок. Идеальная формула. Каждое уравнение должно быть решенным, иначе в нем нет смысла. Иначе оно – всего лишь парадокс. Но парадоксам нет места в этой системе. В твоей системе. Поэтому ты вводишь переменные, дополнительные значения, промежуточные функции – все, что вернет стройность и порядок созданному тобой миру. И никаких случайных событий! Потому что случайность – это результат неполной информации. Но если знать все факторы, то предсказать можно любое событие. Подбросим монету. Теперь учтем силу толчка, форму монеты, закон сопротивления воздуха и другие факторы, определяющие закон движения, и получим точный результат, какой стороной упадет подброшенная нами монета.
Идем дальше.
Функция жизни. Принимаем в учет отсутствие неизвестных. Добавляем переменную. Видим роботов с памятью родственников – все закономерно. Видим робота с памятью постороннего человека – это и есть переменная. А время ее появления – это ее рождение…
– Помнишь моего отца? – спрашивает робот своего хозяина.
– Я не могу быть один, – говорит Диас. – К тому же Хью нужна мать.
Теперь собираем воедино все, что проистекает из этого, вплоть до планеты Далеких Границ. Анализируешь полученные данные и посылаешь за погибшим роботом своего агента. Требуется лишь блок памяти. Лишь информация. И… Робот погиб – робот воскрес.
Лифт падает, создавая парадокс идеальной формулы. Закономерность нарушена. Используешь полученную переменную.
– А вот разбирайся сам! – хихикает робот.
– Понятия не имею, кто она такая! – говорит Мэрдок Марсии…
Система рушится – система стремится к порядку. Возвращаешься к закономерности. Видишь робота с памятью родственника.
– Я всегда любил тебя, – говорит робот.
– Это безумие! – говорит Файоли и тихо плачет…
Теперь отчет и три варианта.
– Значит, Борк решил заняться Белинджером? – спрашивает Квое.
– Тебя это беспокоит? – спрашивает Кейн.
– Нет, – говорит Квое.
– Гильотина висит над каждым из нас, – говорит Кейн…
И снова назад. «Жизнь (а возможно, и любовь) сильнее того, что она создает, но никогда не сильнее того, что создает ее», – так, кажется, писал Желязны в одном из своих рассказов. Вот и на этом временном отрезке происходит нечто подобное. Любовь и жизнь. События и последствия. Факторы, факторы, факторы… И старый кольт ждет своего нового владельца. Контролируемое попустительство. Упорядоченный хаос.
