Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Садовников понял, что особняк перестал быть объектом пусть и находящимся на территории Зоны, но все еще принадлежащим миру людей.
Теперь это здание – лишь с большого расстояния похожая на оригинал подделка. Нечто живое. Возможно – не просто аномалия, возможно – нечто более сложное по своей природе и с более важными функциями.
Возможно – нервный центр Расширения. Или – его сердце.
Мысли Садовникова метались между прошлым, настоящим и возможным будущем.
Аномальная сосна украшена мишурой и игрушками. Она выглядит словно маньяк-убийца в костюме клоуна.
Блеск неведомого артефакта, самозародившегося среди коробок с подарками.
Золотой блеск… Проникающий прямо в душу. Дарящий ощущение детского чистого восторга, тепла и безопасности.
«Не вздумай его присвоить, это мой бесценный подарочек на Новый год!» – бормотал Шимченко-младший совсем недетским голосом, в одно мгновение преображаясь из безобидного рохли в фанатика с пылающим взглядом.
«Как странно, – подумал Садовников, устало закрывая глаза. – Одна нелепость породила целую цепь событий, которые можно назвать аномальными даже для Зоны».
Садовников не мог понять, кто посеял это зерно.
Он, когда вынес за Периметр нечто, внешне напоминающее сосну? Да-да, только напоминающее, вот как это трехэтажное образование сейчас притворяется особняком сенатора.
Или Виталик, в чьем одержимом Зоной разуме появилась сумасбродная идея?
«Чуйка» говорила Садовникову, что зерно – Зерно Зоны – проросло, однако урожай еще не снят.
В этом месте, в измененном особняке, в молчаливых силуэтах, взирающих из окон, скрывался не до конца реализованный темный потенциал.
Котел закипал, но до взрыва еще было время.
– Хабардал… хабардал… – задумчиво проговорил Садовников.
Сталкеры уставились на него в немом изумлении. Кучерявый сунул руку в рюкзак, вынул самую маленькую горошину «черных брызг» и вложил Садовникову в ладонь.
– Ну… держи, раз надо… – промямлил он, осилив врожденную жадность.
Садовников тряхнул головой, выныривая из бездонного и темного океана мыслей. С удивлением посмотрел на теплый шарик в ладони.
– Надо-надо… – Он вернул хабаринку Кучерявому. – Валить отсюда надо!
– Да, – поддержал его Горбатый. – Те уже вряд ли выйдут наружу.
Однако через миг они услышали, как вкрадчиво скрипнула входная дверь. Звук был жалобным и нерешительным. Ничего в нем не было от тех самоуверенных хлопков, которые доносились ранее.
Пахнуло горелым мясом. Да так резко, что сталкеры одновременно сплюнули.
Кто-то пошел, припадая на обе ноги, через двор. Вляпался в «зыбучку», запричитал тонко и полоумно, затем все же смог выбраться. Двинул дальше – через выбитые ворота наружу.
Сталкеры, не сговариваясь, рванули с крыши на забор. С новой позиции они увидели бредущего шатающейся походкой человека. Он шел, словно наперекор ураганному ветру, к темнеющему лесу.
Садовников спрыгнул с забора. Глухо рыкнул, когда больную ногу прошила раскаленная спица боли. За ним последовали остальные. Горбатый метнул гайку и выявил притаившуюся в траве «микроволновку»: над аномалией на несколько секунд разыгралось светопреставление из трескучих молний.
Сталкеры догнали бредущего человека в два счета. Тот, не оглядываясь, молча пер к лесу. Слышалось его натужное, свистящее дыхание. Рядом с ним запах горелого мяса был просто невыносим.
И неудивительно: одежда на бандите пестрела прожженными дырами и дымилась. Его волосы сгорели почти полностью: уцелели несколько редких седых прядей на макушке и на затылке. Лицо выглядело еще хуже – это была маска из мертвого, вареного мяса, на которой остались живыми лишь лихорадочно блестящие, полностью безумные глаза. Кончик носа и уши почернели, как темнеют края передержанного в духовке пирога.
– Стой, братуха, стой! – Кучерявый придержал бандита за плечо, и тот мгновенно сбился с шагу, завалился на бок, словно выведенная из равновесия конструкция.
Сталкеры подхватили его с двух сторон, не дав обваренному рухнуть. Аккуратно уложили на траву, затем переглянулись: было ясно, что раненый человек больше не жилец. Агония уже выгибала ему спину, вытягивала ноги, раздирала обожженный рот.
– Что там случилось? – спросил Садовников, присаживаясь рядом и заглядывая в вытаращенные глаза. – Что внутри особняка?
На миг безумие отступило. Во взгляде бандита появилась искра разума.
– Вечеринка… там вечеринка… – с трудом проговорил он, а потом протянул к Садовникову руку, схватил сталкера за грудки и прохрипел по слову: – Они! Едят! Людей!
Садовников обернулся. В освещенном окне третьего этажа застыла одинокая фигура.
* * *
9 сентября 2015 г.
Москва – Искитим
Когда Шимченко позвонил Филе поздней ночью, тот не спал.
Сукин сын практически никогда не спал. Этой ночью он читал, посмеиваясь, рукопись Костыля, добытую без особых сложностей домушником, находящимся на службе у «ленинских». Сталкер даже не понял, что его «обокрали» – скачали файлы с домашнего компьютера на переносной винчестер.
– Что нового? – поинтересовался сенатор, развалившись на широкой кровати в своей московской квартире. Диана, сидя на полу в неглиже, массировала ему ступни.
– Придумал слоган предвыборной кампании, – похвастался Филя. – «Счастья всем даром, и пусть никто не уйдет обиженным!»
– Хм… – Сенатор посмотрел в потолок. – Филя, у нас не брачное агентство. Людям нужна стабильность, уверенность в завтрашнем дне, а счастье – дело наживное. К тому же это вроде где-то уже было.
– Да ну! – захихикал Филя. – Это я придумал! Честное слово, шеф! Ну правда – я!
– А как наш особый сотрудник предвыборного штаба? – Шимченко имел в виду Садовникова. Он подозревал, что его телефон прослушивают. Да и Диане необязательно быть в курсе всех искитимских заморочек. – Побывал в провинции?
– Побывал, – быстро ответил Филя.
– Ну и?
Филя призадумался, как бы изложить доклад сталкера, не называя вещи своими именами.
– В провинции, как всегда, беда, – начал он осторожно. – С дорогами плохо. Осталась одна, и та – в колдобинах. Как существует тамошний предвыборный штаб – сказать трудно, но он есть. Наш человек его посетил. Увидел множество шпионов конкурентов и просто – провокаторов. Несмотря на труднодоступность, все прут туда, словно медом намазано. И каждый норовит что-то украсть.
– Да ты что! – Шимченко почесал волосатую грудь. – Какой тревожный сигнал… наш человек так и сказал?
– Да.
– Надо же – какой честный…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
