— Когда один моторист нам тут все показывал, — увлеченно рассказывал Ленька, приведя взрослых по извилистым лабиринтам машинного отделения к заветному месту, — он нам сказал, что эта дверь ведет в аварийный отсек. И открывается только по сигналу тревоги. Но видите, здесь кнопочки? Это обычный кодовый замок.
— И как вам удалось его открыть? — деловито спросила Янина.
— Да так же, как и замок в любом подъезде, — с чувством превосходства ответил Ленька. Он достал из кармана шпильку, просунул в щель механизма, а затем нажал ладонью на все кнопки одновременно. В замке щелкнуло, дверь поддалась.
— Все так просто… — покачала головой Саша.
— Наверное, в секретных лабораториях система защиты более совершенная, — сказал Ленька. — А тут сэкономили. Наверное, не такой уж большой секрет этот пульт с мониторами.
Войдя в «аварийный отсек», Саша ахнула. Не скрывали своего удивления и Клим с Яной. Небольшое помещение от пола до потолка было уставлено мониторами. Перед ними стоял маленький видеозаписывающий пульт, гораздо меньший, чем тот, что имелся в аппаратной Сташевского. Возле пульта — всего лишь одно кресло. Другой мебели не было.
— Ух ты! — воскликнул Клим. — Это все в реальном времени происходит?
— В нижнем углу каждого экрана — таймер, — сказала Саша. — Странно, но на некоторых проигрывается запись. А некоторые демонстрируют события, происходящие сейчас.
— Ох, мне бы такую штуку себе в каюту, — не то в шутку, не то всерьез проговорила Яна. — Тогда бы не пришлось таскаться за объектом повсюду.
— За каким объектом? — улыбнулся Ворошилов. — За Иосифом? Или за Ленькой?
— Я не имела права вам это говорить, — сказала Янина хмуро. — Но мне кажется, дело принимает дурной оборот. А всем присутствующим здесь я доверяю. Один человек, пожелавший остаться неизвестным, предложил мне работу. Поэтому я оказалась на этом теплоходе. Но только сегодня я узнала, кого мне следует охранять. Или, точнее сказать, за кем мне нужно следить.
— Вы здесь на работе, Яночка? — удивленно спросил полковник. — А я думал, вы предполагаете найти здесь спутника жизни…
— Мы предполагаем, а Бог располагает, — улыбнулась Яна. — Да, я на работе. Хотя мой объект еще спит.
Саша пробежалась взглядом по экранам. Лишь один «объект» спал. На соседних мониторах демонстрировалась вчерашняя запись вечернего досуга «объекта». Александра подошла к пульту и вывела звук интересующей ее записи.
Ника Войтановская и Катя Булычева пили коньяк. Фразы были уже достаточно прерывистыми, но понять суть разговора было можно.
НИКА: Не понимаю, почему ты не замужем.
КАТЯ: Ты тоже не замужем.
НИКА: Жду принца на белом коне. Таких, как Жека, у меня могло быть миллион… Но мне нужен совсем другой миллион. Ты думаешь, что ты его выиграешь? Или эта бизнесменша? Все давно решено. Выигрываю я.
КАТЯ: Выигрывай. Если останешься в живых.
НИКА: Почему ты так говоришь? Ты что-то знаешь? Это ты все устроила? Ну да, конечно… Ты же медсестра. В ядах разбираешься… А ты знаешь, что он с тобой сделает? Вот я сейчас к нему приду и скажу… Ой, что он с тобой сделает!..
КАТЯ: А не боишься? Что я тебя уже отравила?
НИКА: Ах ты…
Далее следовала короткая потасовка, после которой Ника вскочила и выбежала из каюты Булычевой.
— Послушайте, — заволновался полковник. — Так она ее отравила? Все встали, а она еще спит? Надо доктору позвонить.
— Это вряд ли, — вставил свое веское слово Ленька. — Она что же — совсем дура, чтобы в собственной каюте человека травить? Да и не отравленная эта Ника. Дышит и ворочается.
— Ну что же, Янина, если Нике на самом деле обещан главный приз, ничего удивительного, что вам приказали ее охранять, — сказала Саша. — Но только кто теперь ей выплатит миллион? Спонсор-то наш бесследно исчез.
— Значит, он все время за нами подглядывал, — прищурилась Яна. — Каждый шаг фиксировал, каждое слово. Но тогда здесь есть все записи. И преступлений — тоже. Остается их только просмотреть и схватить преступника.
— Теперь понятно исчезновение господина Арье, — подхватил Ворошилов. — Преступник, как и Ленька, обнаружил эту комнату и расправился со спонсором.
— Очень похоже, — кивнула Яна.
— И сдается мне, что это Викентий, — продолжал полковник. — Вот хоть режьте меня. Ведь все сходится. Да и сейчас вы на него посмотрите. И послушайте. Он же маньяк. Вот включите его каюту.
«И никто не хочет видеть очевидного», — подумала Саша и «включила» каюту Колыхалова.
Викентий вел себя, мягко говоря, странно. Он быстро ходил по каюте в полураспахнутом халате, периодически приседая, подпрыгивая, взмахивая руками и производя активные движения губами. Понаблюдав за ним с минуту, Саша поняла, что это утренняя разминка. Она была недолгой, Колыхалов еще немного попрыгал, изобразил бег на месте и отжался от спинки кровати несколько раз. Затем достал из шкафчика банку с энергетическим напитком, выпил содержимое залпом, крякнул и включил ноутбук, стоявший на столе. «Так-так-так… — деловито бормотал он. — Путешествие, день шестой. На шестой день заповедано отдыхать. Участники игры не могут отойти от шока. Похищение руководителя проекта переполнило чашу терпения. Женщины с детьми боятся выйти из своих кают. Мужчины в замешательстве, бросают подозрительные взгляды друг на друга… Среди путешественников находится преступник, и он до сих пор неуловим. Кто же он? Писатель мудро почесывает подбородок… Кто-то заглянул в его рукопись, когда он заснул, забыв закрыть дверь на щеколду. У писателя уже есть версия. Но она настолько невероятна…»
— П-писатель… — откомментировал слова Викентия полковник.
— Но здесь он вряд ли был, — сказала Яна. — Он ничего не знает о скрытых камерах. Иначе он вел бы себя не столь… свободно.
Саша приглушила звук и переключила внимание на каюту Половцева, в которую только что бесцеремонно ввалилась Алена с братьями Братищевыми. Егор смотрел на нежданных гостей непонимающим взором. Саша не стала включать звук, все было ясно и так. Алена что-то спрашивала, Братищевы угрожающе поигрывали мускулами, Егор хмурил брови и мотал головой…
— А интересно, — сказал Ворошилов. — Такие штуки противозаконны, но, черт возьми, эти живые картинки интереснее всякого кино.
— Я где-то читала, — сказала Яна, — что люди делятся на две противоположные категории. Одни любят подглядывать за другими, а сами тщательно укрываются от посторонних взглядов. Их принцип жизни называется «принципом улитки». Сидят такие в своем безопасном домике, и только рожки из него торчат. Как известно, глаза у улитки на конце рожек находятся. Другие любят быть на виду, демонстрируя свое тело и душу всем вокруг. Это называется «принципом индюка».
— Хе… — ухмыльнулся полковник в отставке. — Значит, я улитка? Если мне нравится смотреть на чужую жизнь? Но я и себя люблю показать.
