— Конечно, возможно. Ангелы могут все.
Потом она поворачивается и утыкается в меня носом. Ее холодное лицо на моей шее заставляет меня увернуться.
— Ай, у тебя лицо просто ледяное.
Она смеется.
— А ты меня согрей.
Я обнимаю ее и целую под открытым небом, в окружении деревьев. Никаких звуков, кроме как от птиц и иногда падающих с ветвей кусков снега. Два холодных лица, плотно прижатые друг к другу. Подбегает Берни Косар, он запыхался, высунул язык и виляет хвостом. Он лает, садится на снег и смотрит на нас, наклонив голову набок.
— Берни Косар! Ты что, гонялся за зайцами? — спрашивает Сара.
Он дважды гавкает, подбегает и прыгает на нее. Снова лает, отпрыгивает и выжидающе смотрит. Сара поднимает какую-то палку, отряхивает с нее снег и швыряет за деревья. Он бежит за ней и пропадает из виду. Появляется из-за деревьев через десять секунд, но не с той стороны, куда убежал, а с противоположной. Мы с Сарой оборачиваемся, чтобы его увидеть.
— Как он это сделал? — спрашивает она.
— Не знаю, — отвечаю я. — Он особенный пес.
— Ты слышал, Берни Косар? Он назвал тебя особенным!
Он бросает палку к ее ногам. Мы идем к дому, держась за руки, вечереет. Берни Косар всю дорогу бежит рядом и крутит головой по сторонам, как будто провожает нас и охраняет от того, что может таиться или не таиться в отдаленной, невидимой нам тьме.
На кухонном столе стопка из пяти газет, Генри сидит за компьютером, включен верхний свет.
— Что-нибудь есть? — спрашиваю я просто по привычке. Никаких перспективных новостей не попадалось уже несколько месяцев, и это хорошо, и все-таки каждый раз, когда я спрашиваю, я на что-то надеюсь.
— На самом деле, есть, я так думаю.
Я вздрагиваю, потом обхожу вокруг стола и через плечо Генри смотрю на экран компьютера.
— Что?
— Вчера вечером в Аргентине произошло землетрясение. В маленьком городке у побережья шестнадцатилетняя девушка вытащила из-под развалин старика.
— Девятый?
— Ну, я определенно думаю, что она одна из нас. А вот Девятый она или нет, неясно.
— Но почему? В том, чтобы вытащить человека из развалин, нет ничего экстраординарного.
— Смотри, — говорит Генри и прокручивает статью к началу. На фотографии большая бетонная плита толщиной по меньшей мере в тридцать сантиметров и в два с половиной метра длиной и шириной.
— Вот что она подняла, чтобы его спасти. Это весит не меньше пяти тонн. И посмотри сюда, — говорит он и прокручивает статью к концу. Он выделяет самую последнюю фразу. Она гласит: «Нам не удалось найти Софию Гарсиа, чтобы взять у нее комментарий».
Я перечитываю фразу три раза.
— Ее не удалось найти, — говорю я.
— Именно. Она не отказалась комментировать; ее просто не удалось найти.
— Как они узнали ее имя?
— Это маленький городок, в три раза меньше Парадайза, даже еще меньше. Там почти все знали ее имя.
— Она уехала, да?
Генри кивает.
— Я думаю, да. Возможно, еще до того, как статья была напечатана. Это беда маленьких городов — невозможность остаться незамеченным.
Я вздыхаю.
— Могадорцам тоже трудно остаться незамеченными.
— Это точно.
— Жаль ее, — говорю я и встаю. — Кто знает, что ей пришлось там оставить.
Генри скептически смотрит на меня и открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом решает, что лучше не надо, и возвращается к компьютеру. Я иду в свою спальню. Кладу в сумку свежую перемену одежды и книги, которые мне понадобятся. Снова в школу. Не то чтобы слишком хочется, но мне приятно будет снова увидеть Сэма, с которым мы не встречались почти две недели.
— Ладно, — говорю я, — я пошел.
— Хорошего дня. Осторожней там.
— До вечера.
Берни Косар вырывается из двери передо мной. Этим утром он просто сгусток энергии. Я думаю, он привык к нашим утренним пробежкам и теперь, когда мы ни разу не бегали целых полторы недели, облизывается при мысли вернуться к этому приятному занятию. Почти всю дорогу он держится рядом. В конце я хорошенько его глажу и почесываю за ушами.
— Ладно, парень, ступай домой, — говорю я. Он поворачивается и бежит по направлению к дому.
Я не спеша принимаю душ. Когда я заканчиваю, начинают появляться другие ученики. Я прохожу через зал, останавливаюсь у своего шкафчика, потом иду к шкафчику Сэма. Хлопаю Сэма по спине. Он сначала вздрагивает, но потом улыбается во весь рот, увидев, что это я.
— А я было подумал, что надо кому-то надрать задницу, — говорит он.
— Это всего лишь я, друг мой. Как тебе Иллинойс?
— О, — отвечает он, закатывая глаза. — Моя тетя заставляла меня пить чай и почти каждый день смотреть повторы «Маленького дома в прериях».
Я смеюсь.
— Звучит ужасно.
— Так оно и было, поверь мне, — говорит он и тянется к своей сумке. — Это лежало в почте, когда мы вернулись.
Он протягивает мне последний выпуск «Они ходят среди нас». Я начинаю его листать.
— Здесь ничего нет о нас или могадорцах, — сообщает он.
— Это хорошо, — замечаю я. — Они боятся нас после того, как ты их навестил.
— Да, верно.
За плечом Сэма я вижу, что к нам приближается Сара. Посередине коридора ее останавливает Марк Джеймс и дает ей несколько оранжевых листков. Потом она идет дальше.
— Привет, красавица, — говорю я, когда она подходит. Она встает на цыпочки, чтобы меня поцеловать. У ее губ вкус клубничной помады.
— Привет, Сэм. Как дела?
— Хорошо. Как ты? — спрашивает он. Теперь ему с ней легко. До инцидента с Генри, который случился полтора месяца назад, ему в присутствии Сары было неловко, он не мог встретиться с ней взглядом и не знал, куда девать руки. Но сейчас он смотрит на нее, улыбается и говорит уверенно.
— Тоже неплохо, — говорит она. — Я должна передать вам вот это.
Она дает каждому из нас по оранжевому листку, которые только что получила от Марка. Это приглашения на вечеринку в ближайшую субботу у него дома.
— И я приглашен? — спрашивает Сэм.
Сара кивает.
— Мы все трое приглашены.
— Ты хочешь пойти? — спрашиваю я.
— Можно попробовать.
Я киваю.
— А ты бы пошел, Сэм?
Он смотрит мимо меня и Сары. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, на что, вернее, на кого он смотрит. У шкафчика в другом конце холла стоит Эмили, девушка, которая была вместе с нами на катаниях в повозках с сеном и по которой он с тех пор сохнет. Проходя мимо, она видит, что Сэм смотрит на нее, и вежливо улыбается.
