– Савенко, очнись! – негромко приказал Бондарев. Его слова утонули в барабанном бое и воплях дерущихся. Денис повысил тональность: – Майор, подъем! На выход!
Савенко едва заметно встрепенулся, открыл глаза, примерно на секунду замер, разглядывая Бондарева, а затем легко поднялся на ноги и выскользнул из клетки. Еще секундой позже он исчез в толпе. Без колебаний, промедления и комментариев. Как говорится, «ни спасибо, ни начхать». Впрочем, штабной майор поступил верно: на счету была каждая секунда. Размениваться на церемонии и рассыпаться в благодарностях сейчас не следовало.
Бондарев тоже подался было в толпу, но его вдруг что-то остановило. Денис ощутил какое-то непонятное, но сильное внутреннее сопротивление. Будто бы подсознательно он чувствовал, что поступает неправильно. Или же не довел важное дело до конца. Майор развернулся и взглянул на третьего пленника. Тот смотрел на Бондарева с затаенной надеждой.
Денис сбил замок с третьей клетки, бросил дубинку и нырнул в толпу.
И как раз в эту секунду полномочный представитель Хана «Геббельс-Чубай» во всю луженую глотку гаркнул: «Закончили шабаш!» Без сомнений, это следовало понимать и как призыв к беспредельничающим кочевникам, и как условный сигнал для резерва. Большой отряд карателей, как по мановению волшебной палочки – или тут уместнее будет сказать, волшебной резиновой дубинки, – появился слева от помоста и плотной стеной двинулся на «пехоту».
Барабаны вновь сменили ритм. Теперь они били в такт шагам карателей.
– Уберите их отсюда, пока окончательно не разбуянились! К речке гоните, пусть охладятся! – добавил Чубай и достал из кармана перчатки с металлическими вставками. Толкнув локтем командира правофланговых карателей, который наблюдал за действиями подчиненных с возвышения, Чубай кивком указал на Голована: – А этого ко мне! Лично растолкую свинье этой неблагодарной, почем нынче фунт лиха!
Четверо карателей протолкнулись к Головану, попытались его скрутить, но на выручку бригадиру пришли верные помощники Ерема и Мытарь. Потасовка вышла короткая, но отчаянная. Голован и Ерема раскидали карателей приемами самбо, а Мытарь врезал одному из черных бойцов так, что тот кувыркнулся назад и рухнул на помост к ногам Чубая.
Командир карателей жестом бросил в бой еще четверых бойцов в черных касках. Эти пошли в атаку более продуманно. Они не пытались схватить драчунов, а сразу пустили в ход резиновые дубинки. Мытарь под градом ударов был вынужден сдать назад, а Ерема споткнулся, упал на четвереньки и уполз под ближайший стол.
На поддержку четверке вернулись три карателя из первой группы, и Голован фактически остался один против семерых. Но бригадир не растерялся. Он запрыгнул на стол, заорал что-то невразумительное, но, судя по тону, залихватское, и помчался прямо по столам, безжалостно раскидывая и втаптывая в столешницы угощение вместе с посудой.
Забег взбешенного бригадира завершился через три стола. Один из карателей махнул дубинкой, как косой, и получивший подножку Голован полетел вниз. Прямиком на авторитета, не спешившего убраться из зоны боевых действий.
По иронии судьбы, этим особо важным приглашенным оказался тот самый хозяин усадьбы, у которого в гостях остановилась бригада Голована. Двухметровый мускулистый почетный житель Михайловки без труда подхватил падающего кочевника, одним движением перевернул и поставил его на ноги. Не сделай он этого, Голован наверняка свернул бы себе шею, очень уж неудачно бригадир «заходил на посадку».
Подкосивший Голована каратель перемахнул через стол и попытался продолжить экзекуцию, но сгоряча промахнулся и врезал по плечу авторитетному жителю. Тот не затянул с ответной реакцией ни на долю секунды. Отличный апперкот отбросил карателя обратно. Да по такой высокой траектории, что в полете через стол боец даже не задел уцелевшие блюда.
– Наших бьют! – заорал воодушевленный неожиданной поддержкой Голован и снова полез на стол. – Все за мной!
Авторитет схватил его за шиворот, вновь стащил со стола и крепко встряхнул.
– Закончили бучу, Голован! – рявкнул он бригадиру прямо в ухо. – Иди со мной!
Он решительно двинулся в сторону Чубая, буквально волоча за собой Голована, как нашкодившего мальчишку.
Бондарев к этому моменту уже почти добрался до прилавков. Дальше протолкнуться было почти нереально. Большая часть «пехоты» дрогнула под натиском карателей и подалась именно в эту сторону, под прикрытие разгромленных прилавков и в хитросплетение торговых рядов.
Толпа навалилась на прилавки, и они громко затрещали, но выдержали натиск. Народ начал их «обтекать», и Денис почувствовал, что его несет вправо. Получалось, что вскоре он мог оказаться в поле зрения наступающих стеной карателей. Попасть под дубинки, не имея пространства для маневра, было худшим вариантом, но сопротивляться течению толпы Бондарев не мог.
Вдруг кто-то толкнул его в бок, затем еще раз и еще. В конце концов настойчивый «толкач» вышиб Дениса из толпы и вколотил его в крохотный, меньше лифта в панельной многоэтажке, тупичок между прилавками. Сам «толкач» тоже умудрился выпасть из общей массы и занял оставшееся в «лифте» пространство. Бондарев развернулся и увидел спасенного им из клетки коренастого бродягу.
– Максим Карпов, – сочным баритоном представился бродяга, пожимая Бондареву предплечье – нормальное рукопожатие в тесноте было невозможно. – Я зампредседателя Совета бродяг.
Теперь, когда в глазах у бродяги не было смертной тоски, выглядел он и впрямь большим начальством. Держался солидно, говорил внятно, тоном человека, знающего свое дело и цену своей персоне. Вряд ли Карпов обучился этому в Совете. Такие навыки вырабатываются годами. Так что было логично предположить, что и до Пандемии Максим Карпов служил крупным чиновником в какой-нибудь государственной структуре, вроде городской администрации.
– Майор Бондарев, контрразведка Армии Возрождения.
– Очень приятно. – Карпов оглянулся. – Времени мало, поэтому слушайте внимательно, товарищ майор. В долгу не остаюсь принципиально. Вы здесь, похоже, как и я, на птичьих правах?
– Меня держали не в клетке, а на поводке. – Денис усмехнулся: – Так что я, скорее, на собачьих правах.
– Значит, вам тоже требуется помощь. Выбраться из поселка поодиночке будет проще, но уходить за реку через город – а это единственный выход с территории кочевников – лучше вдвоем. Выберетесь из Михайловки, идите в карьер. Это на подступах к Химзаводу. Там полно ядовитой пыли, но если не топать, не поднимать ее столбами, то и не надышитесь. Пересидите там до вечера, а потом двигайтесь на точку встречи. Это место на окраине Запорожья, запомните: Портовая, 13. Если пройдете между зоной Химзавода и Днепром, окажетесь на Северном шоссе. По нему дойдете до перекрестка с Портовой и повернете направо. Затем еще три квартала, и вы на месте. Запомнили?
– Так точно.
– Удачи, Бондарев! Буду ждать вас до полуночи.
Бродяга сделал шаг назад и вновь влился в толпу. Она была уже не такой плотной, но Карпов все равно быстро затерялся среди спешащего убраться с площади люда. Денис выждал лишь несколько секунд. Дольше задерживаться было опасно, толпа могла и вовсе рассосаться, и тогда майор рисковал стать тем самым «одним в поле воином» против стены бойцов в черных касках. Сосчитав мысленно до десяти, Бондарев тоже покинул «лифтовое» убежище.
